Дорога войны. Алена Трутнева

волдырями локоть Айзека и принялась бинтовать. – Терпи чутка. Знамо, што больна, но надобно.

      – Выход! Отсюда есть выход! – В закуток, где они устроились, вбежал жрец и с порога затараторил: – Ходили слухи, что из храма в лес ведёт подземный ход. Но им так давно не пользовались, что никто не знал, где именно он находится, да и вообще не сказка ли это. – Он победно улыбнулся. – И мы нашли его!

      – И даже никакого «но»? – уточнил Пёс.

      – Но там решётка, – признал жрец. – Она закрыта на замок, так что выход перегорожен намертво. Её не сломать и не протиснуться между прутьями.

      Три пары глаз с надеждой уставились на Пса, и он усмехнулся в ответ.

      – А что же, служители божьи не обучены вскрывать замки?

      Жрец возвёл очи горе и плутовато улыбнулся.

      – Не вышло. Уж больно хитрый замок. Может, ты попробуешь?

      Заныла, словно предчувствуя кропотливое, не слишком посильное сейчас дело, обожжённая рука.

      – Ладно, идём. Поглядим на твой хитрый замок.

      Замок для Пса был делом плёвым – не такой уж он и хитрый. Вероятно, служители богов в основном вскрывали крестьянские халупы да амбары. Другое дело рука: пальцы не хотели сгибаться, выполняя мелкую, требующую точности работу. Вспомнив все известные ругательства, Айзек всё же победил окаянный механизм. Решётка с режущим ухо скрипом распахнулась, открыв путь в сырой, пропахший плесенью тоннель.

      – Готово.

      Жрец с благоговением смотрел на Айзека.

      – Ты посланник добрых духов.

      – Один из карателей, – напомнил Пёс, и жрец вскинул руки в отгоняющем зло жесте. – Приведём остальных. Надо убираться отсюда, пока не поздно.

      Собравшиеся в храме селяне встретили их мёртвой тишиной. Чувствуя, как нехорошее подозрение закрадывается в душу, Айзек вышел вперёд.

      – Что случилось?

      Сухонький старик поднял на него глаза.

      – Приходил главнючий ихний. Желат, штоб мы отдали тя.

      – Меня? – Пёс удивлённо вскинул брови, кожу на лбу дёрнуло болью. – Неужели я кажусь им таким ценным трофеем?

      – Как знати. – Одна из женщин прижала к себе сынишку и опустила глаза к полу. – Они сбещали пустити всех, ежли отдадим тя. А инакши запалят храм и переубьют всех.

      – Кажется, ты знатно их разозлил, парень. – Главный жрец пристально изучал его. – Заполучить тебя им важнее, чем прирезать стадо перепуганных селян. Вот почти дословно, что он сказал.

      – Ясно. – Пёс кивнул, стараясь удержать под контролем полыхнувший в душе страх.

      – Они дали нам времени на помыслити. – Лайна подошла к нему. – Но нам не надобно времени, мы уж всё порешили. Мы не дадим тя.

      Изумление Айзека было неподдельным.

      – Не выдадите? Но… Но как же вы сами, ваши дети?

      – Айзек, – вмешалась Гельда, – да ежли б не ты, и наши дитки, и мы сами были б убивты. Все как един. Мож, здесека и отыщицца хто, не обязанный те житкой, – но то навряд. Ты ж не помышлял, што после всего, што ты делал, мы дадим спасителя палачам на расправу?

      – Но я ведь сам один из них.