Приступить к ликвидации. Эдуард Хруцкий

«Мацеста»…

      Начальник не договорил, дверь распахнулась, и в кабинете появился полковник Серебровский – стремительный, цыганисто-красивый и всегда веселый.

      Данилов знал полковника много лет, видел все его падения и взлеты, и его всегда поражала легкость характера Серебровского. Он жил просто и весело, находя хорошее в любой, самой плохой, ситуации.

      – Ну вот и я, – сказал он, усаживаясь и весело поглядывая на Данилова, – давай, Ваня, поведай нам страшные уголовные тайны Москвы.

      – Да что говорить-то. Я же все написал в рапорте. Три преступления. На Башиловке ограблена машина с продуктами, шофер и экспедитор убиты. На улице Красина взят магазин, причем сторож найден убитым на улице. На Полянке – квартира. Унесено много ценных вещей. Хозяин ничего толком сказать не может. Открыл дверь, хотел вынести мусор, его ударили по голове, он потерял сознание, заволокли в квартиру, надели мешок на голову, связали.

      – А что взяли? – поинтересовался начальник.

      – Золото, хрусталь в серебре, несколько отрезов габардина, бостона, коверкота, два кожаных пальто, фетровые бурки, колонковую и каракулевую шубы. Деньги двадцать тысяч и на девять тысяч облигаций золотого займа.

      – Кто потерпевший?

      – Минин, солист Москонцерта, – ответил Серебровский.

      – Это какой Минин? Утомленное солнце?.. – поинтересовался начальник.

      – Именно он, жена его работает в жанре художественного свиста. Пластинка есть, танго «Соловей» высвистывает.

      – Они хорошие люди, – перебил Серебровского Данилов, – работают во фронтовых концертных бригадах.

      – Ты, Иван, – начальник достал рапорт Данилова, – объединяешь эти три преступления воедино. Основания?

      – Там написано.

      – Ты поведай нам с Серебровским. Бумага бумагой, а мысли мыслями. Мы послушаем, а потом я тебе еще один вопрос задам.

      Данилов помолчал, поглядел на начальника. Тот смотрел, откинувшись в кресле, лицо его было серым и отечным. И Данилов подумал, что начальник смертельно устал, впрочем, как и все они.

      – Начну с Башиловки. Фургон остановили неизвестные на проезжей части, экспедитору, вылезшему из машины, нанесли удар тупым предметом по голове…

      – Ломом, что ли? – Начальник прикурил новую папиросу.

      – Или ломом, или монтировкой, смерть наступила мгновенно, шофера застрелили.

      – Пулю и гильзы нашли?

      Данилов вспомнил грязно-серый рассвет, машину-фургон с распахнутыми дверцами, тело человека у колеса и труп шофера, навалившийся на руль. Было темно и холодно, руки стыли даже в перчатках. Эксперты запалили маленький костерок и по очереди отогревали пальцы.

      – Есть, – крикнул самый молодой оперативник Сережа Белов, – нашел!

      Данилов подошел к нему и увидел на снегу маленький квадратный след. Его сделала еще горячая гильза, выкинутая отсекателем. Белов снял перчатку и закостеневшей на морозе рукой начал аккуратно разгребать снег. Через минуту он протянул раскрытую ладонь Данилову. На ней лежал латунный бочонок гильзы.

      Данилов