Из серого. Концерт для нейронов и синапсов. Манучер Парвин

и объясняться, как только говорю «здравствуйте» со своим акцентом, в особенности, если я критикую США. Они думают, что я должен быть очень счастлив от того, что нахожусь здесь. Как я смею критиковать дом, в котором меня приняли? Они меня спрашивают, почему я остаюсь здесь. Я отвечаю, что Америке нужно много зеркал, а я – одно такое зеркало!

      Она прекращает попытки записывать каждое слово.

      – Эти чувства усилились в последнее время?

      – Да, немного. Думаю, что из-за усиления забывчивости. Достаточно трудно себя узнать, даже пока я всё ещё могу себя узнавать. Что случится, когда я стану незнакомым самому себе – когда однажды утром увижу персидского козла, смотрящего на меня из зеркала? Мой разум превратился в улей опасений и страхов. Я уже побывал в одном заведении для жертв приобретённого слабоумия, чтобы, так сказать, побывать в своём будущем, в своём последнем доме.

      – Вы там были? Правда? А как вы туда попали? Вы же должны были указать причину.

      Она смотрит сквозь меня.

      – Я сказал, что пишу книгу, и обещал не называть никаких фамилий, – шепчу я в ответ, словно мне следует чувствовать себя виноватым.

      – Какая находчивость! Но в этом не было необходимости, – качает она головой. – А как насчёт ежедневной рутины? Как вы справляетесь? Как выглядит ваш письменный стол в кабинете?

      – На нём бардак. Мой стол напоминает разум поставленного в тупик Бога после того, как Он изобрёл человека, и одновременно поражённого, когда увидел человека и задумался, зачем Он потратил шестой день.

      Я говорю это в надежде, что она засмеётся. Но она просто улыбается.

      – Вы когда-нибудь забываете о совещаниях на факультете?

      – Поскольку никто меня не слушает, а я сам тоже никого не слушаю, то зачем ходить?

      – Вы забываете о совещаниях? Или вы их пропускаете, потому что сознательно не хотите на них присутствовать? – Она говорит это таким тоном, словно хочет сказать: «Просто отвечайте на вопросы».

      – Я помечаю даты в ежедневнике, но потом забываю проверить.

      – Вы забываете фамилии студентов?

      – А вам доводилось забывать фамилии студентов или пациентов? – отвечаю я.

      Наконец мне удаётся получить лёгкий смешок в виде ответа.

      – Будем считать, что вы ответили «да», – говорит она.

      Затем она переходит к другому вопросу.

      – Судя по вашим ответам в заполненной вами анкете, вы не курите, не употребляете алкоголь и наркотики, как разрешённые, так и не разрешённые. Так?

      – Да, я заполнил анкету. Мои единственные демоны – это кофе «эспрессо» и шоколад, – говорю я. – И иногда несколько глотков вина на вечеринках, только в целях общения, – добавляю я.

      – Это и мои демоны! – Она снова удивляет меня информацией о себе.

      Я уже расслабился. Я задумываюсь, зачем ей пытаться расслабить меня ещё больше.

      – Вы потеете по ночам? Храпите? У вас поднимается температура? Вы потеряли или набрали вес? Чувствуете сильную сонливость?

      – Нет