Гарпии, летящие над утром. Сен Сейно Весто

вдоль по коридору. Он бесцельно мял в пальцах дымившуюся папироску, главврач со сбитой на затылок шапочкой с тесемками стоял рядом. Задрав на парапет пожарного щита локоть и опустив длинное уставшее лицо, он отстраненно цедил и тискал окурок. Двое мужиков в медицинских халатах разглядывали папиросы в пальцах. Дверь, к счастью, была заперта.

      3

      Он снова предпринял попытку выяснить, в какой стороне находится этот чертов выход, и снова на него смотрели, как на покупателя, в обмен на оказанные услуги предлагающего носки с чужого плеча, пока он объяснял, что все, что он хочет от жизни, это дверь наружу. Нет, сказали ему, качая головой. Здесь это так не работает. Она сама вас найдет – но только если вы готовы выполнить ряд определенных условий.

      Теперь была его очередь смотреть не понимая.

      Он не мог отделаться от ощущения, что его все время принимают за кого-то другого. Обряд заклинаний. Это первое, что пришло ему на ум. Ему морочили голову. Между тем делать что-то было нужно. Он был уже согласен на всё.

      Не так быстро, сказали ему. Вначале вам нужно найти хорошего адвоката, который убедит суд присяжных, что вам действительно это нужно, что вы ни для кого не представляете опасности и ваше поведение на свободе заслуживает доверия. Ваше поведение заслуживает доверия?

      Он вспомнил кубическую челюсть, факелы, коптящие потолок склепа, и подумал, что никогда еще не чувствовал себя таким неуместным. Я просто хочу отсюда выйти, сказал он.

      Видимо, у него было что-то с лицом, потому что начиная с этого момента с ним говорили подчеркнуто мягко, с отеческой теплотой в голосе. Когда выяснилось, что под выполнением ряда определенных условий здесь понимали не некоторый взнос, сделанный в нужное время и без ненужных свидетелей, его охватил упадок сил. Он стоял, с отчаяньем оглядываясь в поисках выхода, уже зная, что его нет.

      Ему объяснили, что это за условия – ему даже рассказали, что будет, если во время ритуальных действий он перепутает время и место. Ну конечно, это жертва, сказали ему. Вам нужно совершить жертвоприношение. Но такое, которое не оставит сомнений в искренности ваших намерений.

      Господи, подумал он. Он не хотел никого убивать. Но и это было еще не все. Он чувствовал, что тут что-то не так, и лишь в последний момент, уже готовый взять из незнакомых рук некий туго спеленутый сверток и уже почти его взяв, его остановило робкое сомнение. Незнакомец смотрел на него глазами, полными сочувствия, но было в них что-то еще, что-то такое, что заставило разом пересмотреть все условия и свое в них участие.

      Ему что-то говорили в спину, пока он удалялся, не оглядываясь и все увеличивая шаг, что-то укоряющее, предрекающее неблагоприятные прогнозы на будущее, потом он свернул за угол и смешался с толпой.

      Источник шума, должно быть, находился где-то здесь.

      Большие массы народа что-то скандировали, приглушенные визги сменял смех, под восторги объявлялись результаты. Кажется, кого-то били. Мимо, покачивая широкими хорошо развитыми плечами и сжимая в тренированных руках