Германия: философия XIX – начала XX вв. Том 7. Материализм. Часть 2. Валерий Алексеевич Антонов

после беглого обзора этапов развития религии, который я привел, буду считать, что метафизика уже сказала свое последнее слово в отношении двойной загадки, заключенной в четырех словах: Существование Бога, бессмертие души. Здесь, как и везде, самые обоснованные и самые глубокомысленные выводы разума, выводы, которые, казалось бы, навсегда решили и устранили теологический вопрос, возвращают нас к первоначальному мистицизму и содержат новые проблемы неизбежной философии. Критика религиозных мнений сегодня заставляет нас улыбаться и над собой, и над религиями; и все же воплощение этой критики есть не что иное, как возобновление проблемы. Сейчас, когда я пишу, человечество находится накануне того дня, когда оно признает и утвердит нечто, что станет эквивалентом древнего понятия Божества; и на этот раз оно сделает это не безвольным движением, как в прошлом, а с обдуманностью и силой непреодолимой диалектики.

      Я постараюсь в нескольких словах объяснить, что я имею в виду.

      Если философы и пришли к единому мнению, то это, во всяком случае, различие между разумом и необходимостью, между субъектом мысли и ее объектом, между эго и не-эго; проще говоря, между духом и материей. Я прекрасно понимаю, что все эти слова не выражают ничего реального и истинного, что каждое из них обозначает лишь разделение Абсолюта, который один только и является истинным и реальным, и что, взятые по отдельности, все они в равной степени чреваты противоречием. Но столь же несомненно, что Абсолют совершенно недоступен нам, что мы знаем его только в его противоречивых представлениях, которые одни только и поддаются нашему опыту, и что, если единство только и может завоевать нашу веру, дуализм является первым условием науки.

      Так кто же мыслит и кто есть мысль? Что такое душа, что такое тело? Я заявляю, что избежать этого дуализма невозможно. С сущностями дело обстоит так же, как с идеями: первые появляются отдельно в природе, вторые – в разуме (entendement); и как идеи Бога и бессмертия души, несмотря на их тождество, последовательно представлялись нам как противоречия в философии, так и, несмотря на их слияние (нераздельное единство) в Абсолюте, Я и не-Я представляют себя отдельно и как противоречия в природе, и мы имеем существа, которые мыслят, и в то же время другие, которые не мыслят.

      Но теперь каждый, кто потрудился задуматься над этим, знает, что такое различие, каким бы осознанным оно ни было, является самым непонятным, противоречивым и абсурдным, что только может прийти в голову разуму. Бытие не может быть постигнуто без свойств духа так же, как и без свойств материи, так что если вы отрицаете дух, потому что он не подчиняется ни одной из категорий времени, пространства, подвижности, непроницаемости и т. д., то он лишен всех свойств материи. Если вы отрицаете дух, потому что он не подпадает ни под одну из категорий времени, пространства, движения, непроницаемости и т. д. и кажется лишенным всех свойств, составляющих реальное, то я, со своей стороны, могу отрицать материю,