Германия: философия XIX – начала XX вв. Сборник переводов. Том 5. Номинализм. Валерий Алексеевич Антонов

никогда не можем говорить о простых вещах, но в силу непрерывности всего видимого идея простого противоречит всем нашим положительным представлениям. Здесь, собственно, и кроется старая диалектическая загадка. Абелярд называет абсурдом то, что его учитель Расселин отрицает реальность понятия частей; но Расселин абсолютно прав. Если целое существует само по себе и состоит из трех частей, то это целое – не одна вещь, а три вещи. Если Божество состоит из трех лиц, то это tres res [три вещи – wp], и Божество – это не одно существо, а три существа. Эта антиномия является непосредственной причиной всех этих логических споров. Когда Парменид говорит, что существует только одна вещь; когда Антисфен и Стилпон говорят, что об одной вещи можно сказать только одно; когда Платон говорит, что если вещь есть это и что-то другое, то это верно лишь наполовину; когда Августин говорит: deus non subsistit [Бог не состоит из чего-то]: то же самое противоречие всегда существует на заднем плане. Как, например, одна и та же вещь может быть лошадью и коричневой? Совершенно ясным образом, согласно постоянному взгляду, но согласно идее того, что существует само по себе, этого нельзя помыслить; вся наша предикация противоречит абсолютному определению простого и имеет значение только для мира явлений, который мы, однако, не противопоставляем вместе с Парменидом Единому как многому, но только идее полного как неполного. Но в схоластической философии спор о реальности универсалий вначале не имеет такого общего логического смысла, а в более ранний период тайная причина реализма всегда кроется в учении о Троице, чтобы иметь возможность придать реальность атрибутам и отношениям, в качестве которых обозначаются лица в Божестве. Поскольку в то время читали очень мало, первый спор в школе, вероятно, был связан с более ранними словами Порфирия во введении к «Категориям» Аристотеля о реальности общего и комментарием к ним Боэция, но интерес спора заключался только в учении о Троице. Только после того, как физика и метафизика Аристотеля были привлечены к рассмотрению арабами, вопрос о реализме стал более общим и главным предметом спора стало учение Аристотеля о материи и форме. Отсюда философия проходит свой путь через реализм во многих повторениях до возобновления номинализма и его победы в более поздние времена. При этом, однако, всегда остается неразрешимым конфликт между наукой и верой. Согласно признанной концепции, он заключается в противопоставлении естественного и сверхъестественного знания, а по непризнанной глубочайшей причине – в том, что человеческая наука может постичь и познать только тот мир, который предстает перед человеком по общим законам, тогда как вера предполагает высшую причину всего сущего абсолютно и в противовес общей закономерности. До тех пор, пока это абсолютное представление об истинности веры не могло быть ясно и свободно отделено от научного знания по законам природы, а последнее было подчинено