.

не одобрялся, а в психологии он пользуется почетом у тех исследователей, которые сделали ряд достижений в этой науке, для которой были заложены лишь отдельные основы. Реализм же стремительно движется к своей полной гибели. Мало кто из мыслящих умов в настоящее время еще сомневается в произвольности гегелевской процедуры; утверждения теологической метафизики признаются фикциями, уходящими корнями в совершенно иную сферу, чем сфера объективного мышления, а попытки возродить реалистическую модель концепции, подобные тем, что исходили от «философии бессознательного», способны лишь запутать дилетантов, совершенно не знакомых с духом позитивных наук. Но даже в виде типичных принципов, которые не самонадеянно прорываются сквозь законы природы, чтобы реализовать всевозможные цели, поставленные сознательными или «бессознательными» магическими существами, а, напротив, предстают именно как силы, обосновывающие законность явлений, платоновские идеи оказываются несостоятельными. Нельзя отрицать, что бытие природы повсюду конкретизировано, т. е. что в ней с большой ясностью возникают роды; но это значит покинуть твердую почву познания и забрести в туманные области трансценденции, если мы хотим основывать эти роды на формационных типах, объяснять конкретизацию живописными обобщениями. Интеллект, ищущий причины, должен остановиться здесь, перед реальностью. Все поиски причины реальных отношений – тщетная затея и не приносит успеха из-за фиксированных, непреодолимых границ человеческого знания.

      Literatur – Hugo Spitzer, Nominalismus und Realismus in der neuesten deutschen Philosophie mit Berücksichtigung ihres Verhältnisses zur modernen Naturwissenschaft, Leipzig 1876.

      Альфред Кюхтманн (1847 – 1931)

      К истории терминологии

      I. Введение

      1 Проблема универсалий и схоластика.

      Значение проблемы для истории философии в целом. Ее наиболее общая постановка.

      Мнение Виктора Кузена и Бартелеми Орео о том, что история схоластической философии по сути совпадает с историей проблемы универсалий, уже не разделяется большинством знатоков средневековой философии как слишком общая формулировка. Но в той мере, как мне кажется, она существует и сегодня, и вполне справедливо, поскольку все особенности схоластической философии можно вывести из спора о логическом и метафизическом значении понятий рода и вида. Скудость эмпирического знания, тонкие различия и разделения понятий и значений слов, единообразие метода pro и contra, растрата изобретательности на самостоятельно созданные трудности – хорошо известные черты, но следует подчеркнуть, что схоластика подготовила многое, что впоследствии было развито и осмыслено более точно в современной философии.

      «Схоластика осуществляла огромную дисциплину, которая была необходимой предпосылкой для подъема». В пользу этой точки зрения может свидетельствовать тот факт, что новая философия впитала и присвоила средневековую в той мере, в какой