Путь к себе: 6 уютных книг от Ольги Савельевой. Ольга Савельева

меня был брат, который пропал без вести. Он признан умершим.

      – Есть документы?

      Я стала искать документы, но не нашла и удивилась. Как же так? У любого умершего человека должно быть свидетельство о смерти.

      Я стала рыться в маминых документах, читала все подряд и вдруг обнаружила письмо, адресованное маме, из отдела уголовного розыска МВД. В письме было написано, что в 1999 году дело по розыску моего брата было прекращено «в связи с установлением местонахождения разыскиваемого».

      Я прочла и замерла. Значит, жив. Получается, застывшая над фотографией нитка ничего не значит. Значит… Во мне всколыхнулась надежда.

      Я представила, как жду брата в гости и леплю ему мои фирменные пельмени. Мне захотелось немедленно бежать за мясом и мукой.

      «…Точный адрес пребывания инициатору розыска не сообщается, в случае если разыскиваемое лицо достигло совершеннолетия и не является психически больным или ограниченно дееспособным».

      Я прочла два раза. Следователь словно написал моей маме: «Мы нашли вашего сына, но он не хочет домой, не хочет возвращаться к вам».

      Я сползла на пол по стене. Не хочет. Он не больной, дееспособный. Он просто не хочет. Он не замечает маму, как она не замечала его. Мстит? Взрослый дядька мстит старой, больной, разрушенной судьбой, стрессом и болезнями женщине?

      Я позвонила своей знакомой Ксюше, которая всю жизнь работает в Следственном комитете. Рассказала ей ситуацию, пересохшими губами прочитала письмо.

      – Оля, не пори чушь. Ребята просто закрыли дело, чтобы не было висяка. – объяснила Ксюша. – Никого не нашли, не переживай. Просто кто-то получил премию или не получил выговор. Это просто бумажка. Даже если на ней написано «нашли», это ничего не значит. Такая ситуация – очень распространенная практика, понимаешь? Это Россия, детка…

      Я заплакала.

      Нитка замерла над фотографией брата. Прямо пронзила острым копьем его раненый глаз. Я поняла, почувствовала, осознала: он никогда не позвонит в мою дверь, не зажжет свет, не включит горячую воду и не съест пельмени… Нет других наследников.

      Нет папы. Нет мамы. Нет последней надежды – старшего брата. Я одна.

      Одна-одинешенька. И теперь первая в очереди «ТУДА».

      Гольфы

      Мы собираемся в парк аттракционов.

      Я надела летнее платье. То, что нарядное. Красного цвета.

      Мне его привезла мама.

      Привезла – и уехала.

      Все мое детство она приезжает и уезжает, а я запоминаю почему-то только то, как она уезжает.

      Наверное, эта эмоция при расставании сильнее счастья ее присутствия.

      Обычно я очень-очень жду маму. Всем сердцем.

      Но время с ней проносится мгновенно.

      И вот уже стоит упакованный чемодан.

      С каменным лицом я машу в окно. Не плачу. Я потом заплачу, вечером, когда буду ложиться спать.

      Это платье очень нарядное, я в нем похожа на ягодку. Клубничку.

      Мама привезла в подарок мне и сестре одинаковые гольфы. Тоже красные, с рисунком, в упаковке с гномиком. Гольфы подходят к платью.