Путь к себе: 6 уютных книг от Ольги Савельевой. Ольга Савельева

он очень переживал по этому поводу. Я бы очень переживала.

      – Мам, он переживал?

      – Я не замечала.

      Не удивительно. Мама всегда замечала только свои переживания.

      Она лет десять не замечала, что у меня появилась семья. Хотела, чтобы я жила с ней «за себя и за того парня». Я же вышла замуж. Предательница.

      Помню, как брат приезжал к бабушке и дедушке, туда, где жила я, и привозил разноцветные круглые жвачки. Я его очень ждала всегда. Просто я любила жвачки, но мне их не покупали, а брат привозил.

      Мне было, наверное, лет шесть. Ему – шестнадцать. В этом возрасте такой разрыв – пропасть. О чем нам говорить?..

      Он отдавал жвачки и уходил во двор, к пацанам.

      Я же говорю, я его вообще не знала.

      Его нет уже более двадцати лет. Целая жизнь. Через семь лет с момента, когда он пропал и его не нашли, государство автоматически признало его умершим. Его фамилии с инициалами больше нет даже в квитке коммунальных платежей.

      Живой человек включает свет и моется в горячей воде, а пропавший без вести этого не делает, и государство словно учитывает этот факт.

      Однако мне категорически не нравится думать, что он умер, поэтому я решила думать, что уход брата – это его выбор. И он где-то сейчас живет. Ему сорок пять. Мне кажется, у него нет семьи, потому что семья ежедневно качает твои душевные мышцы и развивает твою способность любить, и если бы он любил, умел любить, он бы обязательно вернулся. Позвонил бы в дверь и сказал:

      – Привет. Узнала?

      Я бы улыбнулась в ответ:

      – Шутишь? Проходи. Есть будешь?

      А он бы все стоял и стоял… И я бы все стояла и стояла…

      Конечно, я пыталась его искать. И через органы, и даже через экстрасенсов. Кстати, это моя последняя блажь. Дорого берут, кстати.

      Муж, давая деньги, уточнил:

      – Зачем тебе это?

      Он любит, когда все рационально.

      Как объяснить? Действительно, зачем? Мне почти тридцать пять, и все эти тридцать пять лет по триста шестьдесят пять дней я прожила без брата. И вдруг сейчас в моей жизни появится сорокапятилетний мужик, чужой, высокий, волосатый или лысый, толстый или худой, с какими-нибудь психическими проблемами (в моей семье без них не вырасти), и этого мужика надо любить, просто так, безусловно, потому что он брат. Сложно…

      Я не знаю, зачем мне это. Зов крови?

      – Я буду его любить, – отвечаю я мужу.

      – Тебе есть кого любить, – напоминает муж.

      Черт побери, он прав. Но в этом вопросе нам с мужем не найти понимания: он вырос в идеальной многодетной семье, где всем есть до всех дело: мама, папа, два сыночка и лапочка дочка. Их можно фотографировать на постеры для рекламы йогуртов, новостроек и гипермаркетов.

      Как ему понять брошенную девочку Олечку с кульком подтаявших разноцветных жвачек в потной ладошке, которой очень нужен брат, потому что его доля любви заморожена в глубине ее маленького сердечка?

      «Ты как про пачку пельменей говоришь», – хмурится муж.

      Нет, все-таки он не может меня понять, муж может просто принять и поддержать. Поэтому