Без сестры. Психопатороман. Станислав Шуляк

снисходительно сказал я.

      – Потрясающе!

      – Да, – с некоторой продолговатостью сказал я. И посмотрел на его пиво.

      – Можешь глотнуть, – заметил он мой взгляд.

      Я согласился не сразу. Посидел, подумал. За соседними столиками бормотали: «Особенная, особенная!..» Потом взял бокал соседа, сделал глоток.

      – Скажи…

      – Что? – спросил я, не отрываясь от бокала.

      – А она – твоя женщина?

      Я замер, потом сделал ещё глоток, поставил перед соседом его бокал.

      – Не совсем, – наконец, твёрдо сказал я.

      – Олег Олегович! – укоризненно сказал вдруг буфетчик. – Зачем пить из чужих бокалов? Есть же чистая посуда.

      Тут он проворно подошёл и поставил подле меня чистый стакан.

      – Не совсем, не совсем, – засвистали за соседним столиком.

      Один из пьяниц подошёл ко мне и насыпал прямо на столешницу сухарей из пачки.

      – Сухарики! – умильно сказал тот.

      Я на него даже не взглянул.

      Он не хотел отходить. А дай ему волю, так непременно бы уселся к нам третьим. Сволочь такая!

      – А вот у меня ничего нет особенного, – антисанитарно сказал он. – И не было никогда.

      – Сядь на место! – прикрикнул Олег Олегович.

      Тот плюхнулся за свой столик.

      Сосед мой снова почесал голову и отлил мне пива в стакан. Больше половины от того, что у него оставалось.

      – Значит, она не твоя женщина?

      – Не совсем, – снова сказал я.

      Тут он задумался. Я не мешал ему думать. Мне было, чем заняться. Я тоже почесал голову. Через берет. Рядом с наростом.

      – То есть… она не совсем твоя женщина и не совсем не твоя?

      – Примерно так, – согласился я.

      Все нас, конечно же, слышали. Сидели теперь, осмысливая мой ответ.

      – Ещё рыбы? – сказал сосед.

      – У меня осталась.

      – Ну, ничего, пусть ещё будет, – сказал он и придвинул ко мне все остатки своей рыбы.

      Я взял рыбу.

      – Особенная женщина – всё равно хорошо, даже если она не совсем твоя, не правда ли?

      Я ел рыбу и потому промолчал.

      – Конечно, хорошо, – сам себе ответил он.

      – А она точно красивая? – спросил тот, что насыпал мне сухарей.

      – Совсем дурак! – сказал сидевший напротив того. – Как особенная может быть некрасивой!

      – Верно, – вздохнул тот.

      Олег Олегович смотрел на меня. Он будто бы колебался. Я собрал оставшиеся сухари и ссыпал в карман.

      – У тебя, может, нет денег? – спросил он.

      Я застыл на минуту. Даже бросил есть рыбу.

      – И что? – ответил потом неприязненно.

      – Ничего. У меня есть деньги, я мог бы и тебе дать.

      – Разве ты работаешь? – сказал я.

      – Вот ещё! Нет, конечно.

      – А откуда?

      – Я видел трупы, здесь недалеко, во дворе на улице Писарева, я мог бы и тебе показать. Я у них пошарил в карманах, там были деньги.

      – Кто их убил?

      – Да мало ли! – махнул он рукой.

      – А что ж