Как во смутной волости. А. Кривич

ночной смены спалось плохо, провалявшись в постели часов до двенадцати, я встал с тяжелой головой и резью в глазах. Пока закипал чайник, начал разгадывать японский кроссворд, но сосредоточиться никак не удавалось, лишь после третьей кружки чая в голове начало проясняться.

      К этому времени со школьного утренника пришли жена и девочки, в доме сразу стало шумно. Младшая, хохотушка, со смешной важностью хвасталась розочкой с духами, которую ей подарили одноклассники, старшая, серьезная семиклассница, с деланным равнодушием показала свой подарок – красивую узорчатую шкатулочку. Девчонки в праздничных нарядах смотрелись прекрасно, настроение у меня сразу улучшилось, я расспрашивал их о прошедшем утреннике, они наперебой пересказывали подробности. Жена ушла на кухню готовить обед.

      Только сейчас я обратил внимание, что шторы на окнах задернуты и в комнате сумрачно, попросил дочек их раздвинуть. Вспомнил, как жена вечером, когда я лег отдохнуть перед работой, старательно закрывала окна шторами. Что с ней случилось? Никогда раньше не водилось за ней такой домовитости, а уж шторы висели незакрытыми месяцами. Да и кому за нами подглядывать?

      В это время из школы пришел сын-одиннадцатиклассник, вместе с мальчиками из своего класса он организовывал праздник для девочек. Жена вышла из кухни и начала оживленно расспрашивать его, как прошло торжество, кто как был одет, какое было угощение. Оказалось, что он читал на празднике стихи Пастернака, и жена стала просить его прочитать. Слегка поупиравшись, он довольно сносно продекламировал:

      Любить иных тяжелый крест,

      А ты прекрасна без извилин,

      И прелести твоей секрет

      Загадке жизни равносилен.

      Меня удивила наступившая вдруг тишина. Сын простоял несколько секунд с покрасневшей физиономией, потом, сгорбившись, быстро ушел в свою комнату. Неужели так смутился от стихов о любви? Но ведь он только что читал их на публике и, видимо, не смущался. Жена смотрела ему вслед с непонятным выражением лица и продолжала молчать. А ведь по складу своей натуры, который мне известен достаточно хорошо, она должна сейчас молоть что-нибудь восторженное о качестве стихов и таланте чтеца.

      Она ушла на кухню, а я еще некоторое время сидел, пытаясь понять причины столь неестественного поведения.

      Глава 5

      21 июня 2006 года

      Назавтра, едва я вернулся с работы, жена с сыном молча собрались и ушли, судя по экипировке, подались в райцентр, не иначе как в милицию. Ну-ну, помогай вам Бог. Я выпил кружку чаю и завалился спать. Проснулся около полудня от девичьих голосов, опять что-то не поделили, шельмы! Я встал, прошел на кухню. Дочери варили суп и не могли достигнуть консенсуса в вопросе «какую сыпать крупу», младшая настаивала на рисе, в то время как старшая была убеждена в преимуществах гречки. Приняв соломоново решение, я высыпал в кастрюлю полпачки вермишели, чем сразу примирил враждующие стороны.

      Вскоре