Взлёт и падение. Книга первая. На высоте. Валерий Гудошников

скажу. – И Пашка достал из кармана записную книжку, куда заносил все основополагающие документы МГА.

      – Не надо искать, ясно видно, что не знаете, – с сарказмом в голосе произнёс Пашкин мучитель. – Может, вы стажёр, знаете? Тоже не знаете? Ну а вы, штурман?

      – Напомните, пожалуйста, о чём говорит этот документ, и я вам его расшифрую, – вежливо попросил Ипатьев.

      – Это вы мне должны напомнить, – скривился в улыбке инспектор и посмотрел на своих сопровождающих. Дескать, сами убедитесь, какие наглецы. Лучший экипаж!

      – Извините, но ни в какой голове нельзя удержать массу одних сухих цифр, – не выдержал Васин. – Требование штурмана справедливо. И я уверен, что он знает суть этого документа.

      – Герард Всеводолович, помолчите, – постучал по столу Агеев. – Ведь не вас спрашивают. Мы только что о дисциплине говорили.

      Но Васин тоже закусил удила. С инспекторами и прочими начальниками он разговаривать не боялся. А чего бояться, за спиной уже три пенсии. Да и молодёжь раболепствовать отучается. Сказываются первые плоды перестройки. Ещё пару лет назад никто не посмел бы так говорить с этим дуроломом. И Васин заговорил жёстко и напористо:

      – Почему я должен молчать, Матвей Филиппович? Я такой же летчик, как и инспектор, только, судя по его налёту, опыта больше имею. И не меньше, чем он заинтересован в безопасности полётов. А даже больше, поскольку первый и пострадаю. Это одно. А во вторых, глубоко ошибается тот, кто думает, что безопасность можно поднять только массой порождаемых в министерстве документов. Да их столько, что ни в одной голове не удержать, даже в вашей инспекторской, – повернулся к Поливанову. Для этого и введены рабочие книжки, чтобы туда записывать все требования. Невозможно всё запомнить.

      – А это можно проверить, – снова расцвёл Пашка в лучезарной улыбке, продолжая держать блокнот открытым. Вот, например, указание МГА от 17. 04. 81 года номер 1234/14.

      Глаза Заболотного округлились и застыли, словно он увидел прямо перед собой гремучую змею. Шилова буквально парализовало. «Надо было ту собаку на живодёрню отправить, – мелькнуло у него в мозгу. – Знал ведь, что какая-нибудь пакость будет». Агеев открыл было рот, пытаясь что-то произнести, да так и остался сидеть с отвисшей челюстью.

      Такого ещё не было в богатой событиями истории Бронского отряда. Чтобы рядовой лётчик, даже не лётчик, чёрт его возьми, а бортмеханик, кочегар, как их называют, инспектировал проверяющего из самого министерства. Возможно, такого не было во всей системе МГА с момента её образования.

      А Шахов едва сдерживался, чтобы не рассмеяться. Смех буквально распирал его. Ну, молодцы! Как отбрили строптивого. Но теперь жди развития событий. Но так ему и надо. Возомнил себя большой шишкой. Выскочка! А налёт-то в два раза меньше, чем у Васина. Но что теперь будет? Шахов представил, какие грозы разразятся над его головой. Ну да Бобров съесть не даст, он разыграет спектакль, как по нотам. Это он умеет делать. Психолог ещё тот, хотя «академиев» тоже не кончал.

      Тем временем Поливанов