Взлёт и падение. Книга первая. На высоте. Валерий Гудошников

поводил он по горлу ребром ладони.

      – У нас в аэропорту орнитологическая служба организуется, – улыбнулся начштаба, – переводись туда. Работа не пыльная. Будешь вокруг аэропорта ворон пугать. А то вон совсем обнаглели пернатые, на самолёты стали бросаться. А рядом с гостиницей на тополях сколько гнёзд! Видел? Гвалт стоит с утра до вечера.

      – Ты что же, предлагаешь мне гнёзда разрушать? – почернел Бек. – Там же птенцы. Я не душегуб.

      – А если эта птичка в двигатель попадёт, знаешь, что будет?

      – Знаю, – зевнул командир. – Мне попадала, когда я ещё на Миг -15 летал. Правда, не в двигатель, в пилон попала. А то бы вполне возможно и не сидел я тут рядом с тобой. Так ты говоришь, отпускаешь меня?

      – Я же сказал, привет семье!

      – И твоей – тоже.

      И старейший командир эскадрильи Нурислам Хамзиевич Бек скрылся за дверью.

                        –

      Глава 4 Противостояния

      Мы много часов провели в небесах

      Сложить, то получатся годы.

      Наверно поэтому в наших глазах

      Небес отражаются своды.

      Рано утром на привокзальной площади Бронского аэропорта, задрав вверх голову, выла собака грязная, облезлая и худая.

      Начальник штаба объединённого отряда Василий Васильевич Шилов, бывший лётчик, летавший ещё на двухместных самолётах По-2 конструкции Поликарпова, более известных, как «кукурузники», имел привычку с утра обходить фасадную территорию, включавшую привокзальную площадь и постройки на ней. Это началось после того, как однажды первый секретарь обкома, приехавший на вылет в Москву, задержался из-за тумана и решил подышать свежим воздухом, прогуливаясь по площади. Гулял он абсолютно один без всякой охраны. Никто из пассажиров и подумать не мог, что это царь и бог громадной области. А всё провожающее его начальство стояло на перроне, не решаясь разойтись. Тогда-то, нагулявшись, он и сказал Боброву на ухо об антисанитарии на площади. Этого оказалось достаточно, чтобы после отлёта начальства на площадь вышли все, кто оказался в этот момент под рукой у Шилова: бухгалтера, лётчики и прочий штабной люд. За час работы они навели на площади порядок. С тех пор на ней постоянно что-то скребли, подкрашивали, ремонтировали.

      Василий Васильевич заглядывал во все закоулки, выискивая неубранные переполненные урны, захламлённые участки, лежащие, где попало пустые бутылки, коробки и ящики. Особенно его удручали пивные и водочные бутылки. При начавшейся в стране великой борьбе с пьянством и алкоголизмом последнее было весьма удивительным. И где только брали спиртное? Ведь в аэропорту и его окрестностях его совсем не продавали. Ну а самогон, который усиленно стало гнать население в ответ на практически установившийся сухой закон, здесь подпольные бизнесмены продавать боялись. Тем не менее, каждое утро только из гостиницы уборщицы вытаскивали два мешка пустых бутылок.

      Обойдя территорию, Шилов направился к себе в кабинет, собираясь на селекторной оперативке устроить разнос бригадиру дворников. С этой перестройкой, гласностью и ускорением народ совсем