Пролежни судьбы. Книга вторая. Владимир Кукин

на взморье, я гадал: «А кто же пребывает в столь уютном уголке?..»

      Калитка со звонком дистанционно распахнулась, запустив нас в сад.

      – Ольга… Что я хотел тебе сказать?..

      – Я не Ольга. Я предала тебя.

      – …Подстерегает рок беды,

      раскаяний никчемными слезами…Но почему?

      – Мне нужно… нужно было убедиться, что лишь власть твоя мне дарит несравнимое ни с чем физическое наслаждение.

      – Власть? – чувств восхищением согрета,

      красоты коснуться дозволением.

      Власть! – дар вероломного квинтета,

      страстности взаимным подношением…

      Она молчала…

      Медленно мы приближались к вилле.

      Мысль неуязвима, как гряда

      скалистой тверди неизведанных высот.

      Золото молчанье лишь тогда,

      когда созрел неотвратимости исход…

      Еще один звонок и распахнулась дверь колонного особняка. За порогом – острая, надменная улыбка режущего скальпеля, гуманностью кромсающего ради жизни, показалась мне знакомой.

      – Ответа дожидайся в парке. Ни один мужчина, пока я здесь работаю, порога этого не переступит. А иначе…

      А ты пойдешь со мной.

      Без тени колебания шагнула Ольга по приказу, прошептав:

      «Созрел неотвратимости исход –

      Джульетты принудительный полет…»

      Ни одной скамейки для раздумий – пеший парк: роженицы должны ходить. Кругами мыслей опоясывал я метражом ухоженность садового участка, примыкавшего к глухой зашторенности схваток родовых.

      Навязанный сумбур сомнений

      заполнил промежуток душной паузы:

      обман предчувствий распоряжения

      в дознание подкладывает стразы?

      Ольгины глаза – в них не было испуга. Уверенность и дерзость: я такая, как я есть. И испытание проверочное укрепит меня.

      Характера завидное упрямство,

      Свободолюбием вносящее раздор

      и смуту в исповедное пространство,

      с таким сияньем глаз восходят на костер.

      Чего посматриваешь на часы? Приблизиться желаешь к получению ответа, который для тебя, каким бы ни был – станет отрицательным.

      Жизнь истязательна для тех

      Кто нарушая принципы морали,

      выстраивает удовольствием свой быт

      и гробит время в поисках любви регалий,

      для чувств не находя разносторонний сбыт…

      Мелькнула тень гражданская и сердце застучало: «Ольга на свободе!» Я ошибся…

      – Так, ты меня не узнаешь?

      – Под маской медхалата не припоминаю. Но ты не первая моя любовь. И знаю точно – ты не Ольга.

      – И она не Ольга. А на мне халата нет!

      – Он у тебя в глазах. А это – приговор.

      – Ты прав. Девочка останется у нас, надеюсь, все пройдет без осложнений. Ты с ней спал? Если – да, то не затягивай с лечением, могу направить конфиденциально к специалисту.

      – Спал, но до того, как прилепилась к ней зараза!

      – Она сказала у нее симптомов нет, – инфекция практически не проявилась, но анализ, к сожалению…

      Ты