Пролежни судьбы. Книга вторая. Владимир Кукин

жизнью произвольной темы,

      печалью наслажденья – действительность пейзажна

      самодостаточностью сложной теоремы

      противоречий творчества, с будущностью взгляда

      не приносящего угодливости жертву,

      блаженства настоящего – верности расплата

      любовной власти разбазаренной по ветру.

      Сопротивления игра мышления подходу,

      сумбурность наслоений волновых скитаний

      в среде подсказок творчества славящих природу,

      судьбой тестируя пригодность дарований…

      Бред! Мысли там гуляют в подворотнях припортовых, разыскивая наказание, обрушившее умилительность надежд на будущее с Ольгой. Чем отплатить за грязную услугу? Да и кому?

      «Его ты видел ночью…»

      В комфортное гнездо с опаской пробираясь вслед за Ольгой, что я видел. Эко пташечка задумала: мне предложив повоевать моральностью с разгулом вседозволенности подворотен!

      В одиночестве?.. Нет! Я не один под пули шел в Афгане, и наше братство крепче, чем порука банд враждующих наживой. Кликнуть только, и слетятся бескорыстной помощью «орелики» из школы для убийц. Как ни пытала нас судьба, но мы смогли найти друг друга и собраться, офицерской честью присягнув на верность памяти погибшим. Адреса и клички званий нет, равны одной задачей – выжить и добиться цели. Трех сослуживцев мне достаточно, разворошить структуры банд, несущих в массы контрабандный лоск, сдирая втридорога за форцу. Только бы ребят не разобрали по загранкомандировкам.

      Советники посольств, своими методами устраняющие недомолвки в отношениях межгосударственных.

      Воли суверенной боевой костяк,

      белые в запасе не держащий флаги.

      Скрытым штурмом низвергающий «Рейхстаг»,

      жизнью жертвуя за преданность присяге…»

      Чудо! – телефон ожил: Таня весточку прислала?.. И тут же: незнакомый номер высветился на экране вызовом…

      – Татьяна?

      – Нет, не угадал…

      Сигналы посылал воспоминаниями на отзывчивость, ну и дождался, позвонила.

      Голос поднимающий желанья на дыбы

      независимым укладом сладкой речи,

      право излагающий претензией мольбы –

      письмецом воинственным «Казачей сечи».

      Памяткой разлуки лет преодолев порог,

      интригующим захватом чувств смешинки,

      ласки выставила обозримый маячок,

      душу тронув сожалением слезинки.

      Голос – это цвет воображенья красоты,

      пишущий фантазии душевным ритмом,

      смысл нащупывая интонаций чехарды,

      чувств палитру слов на полотне кредитном…

      – Привет! За слез моих показ – ты должен расплатиться. Кроме тебя, их недостоин ни один мужчина. Не знаю, сколько выплакала бессердечьем женским обагренная твоя душа, но могу гордиться, что я тоже приложила к этому сноровку.

      Прекрасна? Зеркало не лжет?

      Душа познав тебя, осталась недотрогой,

      не ощущающей любовных льгот

      среди холопства ласк бездарности убогой.

      – Браво! Я не ожидал признаний вариаций

      на