След на мокром асфальте. Валерий Шарапов

и отлично, молодец, – заметил Николай Николаевич. – Так, товарищи, как появятся – сразу ко мне. Говорить я буду. Все доступно? Выполняйте.

      Глава 3

      Долго ждать Тихоновых не пришлось, явились, причем пешком. Капитан, глянув в окно, увидел, как по дороге к отделению со стороны Летчика-испытателя шествуют эти двое. Сам полковник в гражданском шел, глаза вниз, рядом, едва поспевая, семенила, нервничая, супруга – одетая, как на парад, на высоченных каблуках, в вычурной шляпке, легком плаще. Яркая, как бабочка, и как ошалевшее насекомое залетала вперед, маяча перед мужем, преграждая путь, что-то втолковывала, на чем-то настаивала, то и дело тыча Тихонова в грудь пальчиком. Возможно, они бы и раньше пришли, но супругу приходилось покорно останавливаться, выслушивать, кивать – и лишь после этого продолжать путь.

      Сорокин порылся в памяти: товарищ полковник моложе его, а смотрится стариком. Понятно, что военные годы никого не красят, да и пришлось немало пережить, и все-таки… «Заездила ведьма, – с сочувствием подумал он, с вежливой улыбкой поднимаясь навстречу посетителям, – вот угораздило же тебя. Правильно говорят – любовь зла».

      – Прошу вас, товарищи, присаживайтесь.

      Тихонова по-хозяйски села на стул, который стоял напротив, у стола Сорокина, а муж спокойно уселся на табурет у стены. По всему было видно, что он собирался передоверить супруге вести разговор, только Сорокин не позволил.

      – Товарищ полковник, к столу, пожалуйста. Иначе писать будет неудобно.

      Супруга, подняв брови, красивые, сами по себе изогнутые – видно было, что их не касались всякие дамские пинцеты, – высокомерно спросила:

      – Что именно Евгений Петрович должен написать?

      – Заявление об угоне вашего автомобиля, – вежливо пояснил Сорокин.

      – В этом нет никакой необходимости. Мы уже обратились…

      Капитан прервал, разъяснив:

      – Есть общеустановленный порядок, и согласно этому заявление о происшествии подается в отделение милиции, на территории которого оно имело место. У нас этого заявления нет, следовательно…

      – Заявление подано, только не к вам!

      «Ишь ты», – подумал Сорокин, поднял руку:

      – Прошу прощения. Кому принадлежит автомобиль? Кто значится хозяином по документации?

      Тихонов наконец отверз уста:

      – Я.

      – В таком случае попрошу вас, товарищ полковник, все-таки пересесть ближе к столу и принимать активное участие в разговоре.

      – Готов, – отозвался летчик-испытатель, совершенно не по-боевому, вяло и безынициативно. Послушно встал и пересел.

      – Изложите, пожалуйста, последовательность событий. Когда, как обнаружилась пропажа, при каких обстоятельствах, в общем, как дело было.

      Заметив, что эта чернявая затычка, раздувая ноздри, собирается снова влезть со своими замечаниями, Сорокин предупредил:

      – Напоминаю порядок поведения на официальных мероприятиях: соблюдать порядок и отвечать лишь тогда, когда вопрос адресован вам. Благодарю… Прошу вас, товарищ Тихонов.

      Собираясь