След на мокром асфальте. Валерий Шарапов

чему весь этот бал-маскарад, – признался Сорокин, наливая себе чаю. – Положим, товарищи из газеты не проверяют сводки и прочее… хотя надо бы. Но и товарищ полковник Тихонов в этой части был особенно невнятен, бубнил, извинялся, пообещал нанести визит, как только освободится, у него, мол, дела.

      Саныч, который коли уж завелся, унимался не сразу, подхватил:

      – Надо же, какая цаца. Мы, значит, жди его, считай минуты да слезы утирай. Его жинка на нас яды подпускает, а он подтянется, «как освободится»!

      – Хорошо, – остановил Саныча капитан, – вы что предлагаете, товарищ сержант?

      – Знамо дело, что! Письмо направить по месту работы, а то и в министерство.

      – По какому же поводу?

      – Так, а что? Не заявил о пропаже автомобиля – стало быть, во‐первых, укрывает, гад, правонарушение… Так, не так? Во-во, именно. Во-вторых, нарушает подчинение. Вот, если выгребная яма заполнилась, все граждане вызывают золотаря, а он, видишь ли, сразу в Министерство коммунального хозяйства! В‐третьих, допускает клевету в печатном виде!

      Акимов, подчиняясь корпоративному духу, призвал:

      – Иван Саныч, все-таки ты как-то полегче, он-то ни при чем. Имели мы с ним беседу – сложная она женщина, балованная, к тому же куда моложе его.

      – А вот не надо жениться на дурах! – заявил Остапчук. Сгоряча, поскольку все-таки уже смягчился.

      – Ну и пусть его, как хотите. А я бы письмо все равно отправил.

      – Вот ты и пиши, – предложил Акимов. Ненависть Саныча к писанине была общеизвестна.

      И Сорокин сказал, что не сто́ит:

      – Чего отгавкиваться на каждую моську – бессмысленно и пустая трата времени. К тому же человек в возрасте, немало пострадавший, и не факт, что справедливо его обвиним.

      – Его досрочно выпустили, – напомнил Остапчук.

      – Выпустить выпустили, и даже вновь допустили к работе, только ведь никто ничего не забыл, – объяснил Сорокин. – Между нами, вновь у него швах по службе, а тут мы с кляузой.

      – На отчитку бы ему, или мозгов побольше, – буркнул Саныч, – никак на нем сглаз и порча.

      – А что-то еще стряслось? – спросил Акимов, подчеркнув, что интерес у него исключительно профессиональный, все-таки брат по крылу, тоже, как и он, летчик.

      – Стряслось, – подтвердил Сорокин, – только это строго между нами. После освобождения Тихонова, ценного специалиста, тотчас подключили к работам над какой-то уникальной моделью легкомотора, способного обходиться минимальной длины взлетно-посадочной полосой.

      – Это как гитлеровский «шторх»? – спросил Сергей.

      Капитан в шутку напомнил:

      – Болтун – находка для шпиона.

      – Так все свои. Идея ценная, как раз для гражданской авиации, для работы там, где хороших ВПП[2] нет.

      – Все верно, – прервал Сорокин, – для них самых. И еще газеты возить в Цхалтубо.

      – Ух ты, – хмыкнул сержант.

      – Так, отставить, – предписал командир, – Тихонов не просто летчик-испытатель, он полноценный кандидат технических наук

2

ВПП – взлетно-посадочная полоса.