Взлёт и падение. Книга вторая. Падение. Валерий Гудошников

– ни за что не поверили бы. Что ж, нужно писать проект приказа о ликвидации одной эскадрильи. А потом и себе работу подыскивать где-то. Он был человек дальновидный и прекрасно понимал, что дефолт нанёс авиации специального применения в народном хозяйстве смертельный удар, из которого ей не выбраться на прежний уровень и за десятки лет. Если авиация транспортная была отброшена в пятидесятые годы, то эта едва ли не к истокам авиационных работ тридцатых годов. Тысячи лётчиков в стране оказались не нужными и безработными.

      Ну, те, что моложе, переквалифицируются, найдут другую работу. Лётчиков везде берут. А вот что делать тем, кому подкатывает к пятидесяти? Только в сторожа автостоянок и прочих шарашек. Если тебе за сорок – ты уже старик и никому не нужен. Так теперь обстоят дела. И никому нет дела, что возраст этот – расцвет мужчины, его опыта и мудрости. Да не нужен нам теперь опыт и мудрость. Лучше мы наделаем своих ошибок, набьём себе кучу синяков и шишек. Зато не так обидно, винить-то некого.

      Страна переживала именно такое состояние.

      – Что ж, нынешнее состояние наше вполне закономерное, – говорил Долголетов. – Это цена многолетних приписок в нашей бывшей социалистической системе. И за неё вынуждено расплачиваться следующее поколение. Прошлое иногда чревато будущим. Теперь это очевидно.

      – Причём тут мы? – возражали ему. – Да если бы не этот Горбачёв, затеявший свою непонятную перестройку, работали бы мы, как и раньше. И Ельцина не было бы с его капитализмом.

      – И Ельцин и Горбачёв, господа, это только следствие перемен, которые раньше или позже должны были произойти в СССР. Будь Горбачёв умнее, он пошёл бы по китайскому пути и сохранил бы СССР, который погубили по большому счёту не политики, а пустые полки магазинов. И если бы он так сделал раньше, а не жевал, простите, сопли, то не было бы ещё одного следствия – Ельцина.

      – И за это Горбачёву дали Нобелевскую премию? За пустые полки?

      – Ему дали её не за достижения экономики, а за политическую деятельность во имя мира. А тут, – Григорий улыбнулся, – и то, и другое сошлось. Армию он развалил, экономику тоже, нас перестали бояться. Представляешь, как наши десятки тысяч танков прошлись бы по зажиревшей Европе? Ведь наша страна всегда была отмобилизована на войну. Да ничто их не смогло бы остановить. Горбачёв снял такую угрозу и это единственное правильное решение, какое он сделал. На какой хрен нам война, если мы и без неё талонами обрастали. Ну а в экономике ему явно вредили. Вспомните, куда вдруг неожиданно девался сахар, запасов которого было ещё вчера на несколько лет? То же происходило и с другими продуктами.

      – Да, уж эта перестройка, как серпом по яйцам была многим чиновникам.

      – Всё новое сначала пугает, – сказал начальник штаба. – Они же думали, что им будет хуже. Оказалось, что при этой долбанной демократии чиновникам можно жить не просто в коммунизме, а в суперкоммунизме.

      – А чего же не жить, если воровать можно безнаказанно. У них соревнование: кто больше хапнет – тот и уважаемее.

      – Эх, ребята! – вздохнул командир эскадрильи Ан-28, – как жалко,