Взлёт и падение. Книга вторая. Падение. Валерий Гудошников

работа и тут не база отдыха.

      – Какой досуг? – ощерился техник. – Известно какой. Чтоб всё, как у людей было, чтобы традиций не нарушали.

      – Понятно. Надо полагать, ты имеешь в виду, чтобы в холодильнике всегда стояла холодная водка? Уф, хорошо!

      – Это первым делом! – снова расцвёл в улыбке Кутузов. – После трудов тяжких очень полезно.

      Работу закончили поздно вечером. Приехал агроном и вместе с ним из машины вышел, покачиваясь, мужчина средних лет.

      – Вот, – сказал, – молодого сторожа вам привёз.

      Мужик стоял, озираясь вокруг. Его повело в сторону, и он схватился за дверцу машины. Кутузов почесал репу.

      – Он же пьяный в стельку!

      – А где же вечером трезвого взять? Они с утра пить начинают. Да это ещё не пьяный.

      – Расписаться-то сможешь? – обратился к мужику техник.

      – Не, – замычал тот, – расписываться я нигде не буду. Не…

      – Чёрт с тобой! – махнул Кутузов рукой, пряча тетрадь. – Иди вон, – кивнул на будку, – спи. Смотри, чтобы тебя не украли.

      – Вы это, утром похмелиться привезите, – пробормотал «сторож» и, качаясь, направился к будке.

      Через день с саранчой было покончено. Отдельные особи ещё летали, но они уже не представляли опасности.

      – Что бы мы делали без авиации? – сказал председатель, подписывая документы. – Спасибо вам, ребята.

      – Спасибо в карман не положишь и в рот не нальёшь, – ответил Кутузов.

      – А шашлыки уже готовы, – улыбнулся агроном. – Сейчас поедем на природу, к берегу реки. Такое дело не грех отметить, – подмигнул он.

      – Нет, мы, наверное, откажемся? – сказал Григорий и посмотрел на Митрошкина, а затем на часы. – Время есть, ещё домой улететь успеем.

      Кутузов испуганно взглянул на командира.

      – Домой? – воскликнул он. – Никак нельзя! Нельзя!

      – Это почему?

      – Материальную часть нужно перед перелётом осмотреть, самолёт помыть, вещи загрузить. Нет, домой никак нельзя.

      – А что? – принял игру Митрошкин. – Сейчас всё быстро загрузим, заправимся – и на взлёт. До захода солнца ещё четыре часа.

      – Да вы что? – взвыл Кутузов. Лицо его выражало крайнюю степень возмущения. – Не могу я на базу грязный самолёт пригнать.

      – А вон, – кивнул на горизонт Митрошкин, – видишь тучи? Как раз на маршруте. Войдём в дождь и помоем твой самолёт.

      – Вам в грозу нельзя летать, – не сдавался техник. Лицо его выражало неподдельное расстройство. – Да вы что, на самом деле? Дома семеро по лавкам? Завтра полетим.

      – Не расстраивайся, Лёша! – успокоил его Григорий. – Завтра после обеда полетим. Уж и пошутить нельзя.

      – Шуточки у вас! Так и инфаркт недолго получить, – просветлел техник и заорал: – Сторож, твою мать, ты опять пьяный? Иди сюда!

      Шашлыки из баранины были великолепны. До темноты купались в реке. Выпивали по рюмке, закусывали и снова бросались в воду. Последнюю бутылку допивали уже при мерцающем свете костра. Курили, шутили, смеялись, рассказывали анекдоты.

      – Всё-таки