На злобу дня по воле – потому. Анна Атталь-Бушуева

дух вины и топорно слагая

      Ведёт остаток чувства – до войны,

      Пока исчез внутри один – причал.

      Забыл, что это было безвозмездно

      И дум твоей отмстительной – среды

      Не стало между пакостью, увы,

      На той формальной юности – харизмы.

      Не фраер ты, не слеплен напоказ,

      А мир ценой восторга шепчет мило,

      Как будто вышел тенью в первый – раз

      Нам только этот оборотень – дела.

      Нельзя обнять и подло угнести -

      Свободу мифов в разнице культуры,

      Когда её под фраером – нести

      Уже не могут численно в руках.

      А только слепнет мир на облаках

      И тени между прошлым подвывают,

      Когда ты не был фраером, а так

      Сгущался в тонкой каторге – ума.

      Не отучив свой век придумывать – клеймо,

      В котором сам сейчас ты учишь – драму

      И тонкой коркой вглядываясь в – дом

      Присутствуешь для мысли – на глазах.

      Я не был этим чудом, чтоб потом

      Не стало местью больное начало,

      Внимания уснуть, когда твой дом -

      Не станет местью к фраеру – за смерть.

      А только будет долго в час смотреть,

      Чтоб шли по долгой каторге те люди,

      И к сердцу прижимая совесть – лгать

      Смогли теперь, как счастье на виду.

      Чёрный сатин

      Исподлобья тоски у пугливой реки

      Только верит одна – беспросветная ноша,

      Что за чёрной строкой, ей сегодня идти,

      Спотыкаясь внутри – нам особо негоже.

      Выли чёрные сны исподлобья руин,

      Выли только зарёй и преклонному – виду

      Нам садились, как лёд – уникальностью длин

      И внутри от сатина развивали негоже

      Эту маску войны, эту странную страсть,

      Что и чёрная даль – неспокойно уносит

      Между прошлым внутри, уникально упасть,

      Между мыслью, как стиль в укоризне своей.

      Нам по осени вид – только манит у длин,

      Он особой главой на сатине – уносит

      Препоясанный взгляд, о котором мечты

      Неспокойному сердцу разыграли сомнение.

      Но и чёрный на вид, удивлению стиль

      Не уходит во тьму, не относит строение,

      Как любви идеал между истиной той,

      Что ценой непомерно удивляет – равнение.

      Как фигуру возьму этот камень – руин,

      Как отместку во снах изготовленной – гением,

      По короткой главе между призраком – в нас,

      Различая сатин в откровении времени.

      По готической мгле он невидим, но сам

      Откровению прячет свой сатиновый сад,

      Свой удел между снов, окрыляя последний

      Откровению подлинный образ – любви.

      Словно чёрные крылья нам остались – одни

      Эти строки внутри уготованной тернием

      Монолитной природы, открывая которую

      На сатиновой роли – по восточной главе

      Я немного пройду, над рекой этой времени,

      Где найдя, словно пустошь – утомлённую даль,

      В