Дорога на Стамбул. Первая часть. Борис Александрович Алмазов

он с наслаждением давал волю и отдых поковерканным тесной обувью ступням, отвыкшим от речной прохлады, шелка прибрежного песка и атласа глинистого дна.

      Поначалу они с Васяткой жадничали – совали в вязанку каждую хворостину, но потом наткнулись на целое корявое бревно, отрыли его из сухого песка и поволокли к костру.

      У белеющего, будто парус, балагана они увидели не только Никиту, которого оставили следить за огнем и готовить ужин, но и еще двух незнакомцев.

      – Вот… – сказал один из них, здороваясь, – попросились на огонек.

      – Милости просим, повечеряйте с нами, – пригласил Осип.

      – С удовольствием.

      Никита разлил в кружки чай и подал гостям. Осип достал из корзины съестное.

      По тому, как незнакомцы жадно набросились на еду, Осип понял, что они очень давно не ели. «Кто это? Что за люди? – подумал казак. – Что делают ночною порой в степи? Почему с ними нет никаких вещей?»

      Но старинный неписаный этикет не позволял задавать никаких вопросов, пока гость не начинал рассказывать сам.

      Васятка, улучив момент, зашептал Осипу:

      – Ось! Чой-то я их опасаюся… Вона как трескают! Может, беглые. Разбойники каки…

      – Не похоже! – сказал казак, однако достал из-под сена в телеге нагайку и надел на правую руку.

      Один из гостей заметил и, уплетая пирожки, улыбнулся.

      – Без этого инструмента даже раков не ловите?

      – Нам так привычней! – в тон ему ответил Осип.

      – Вот, Генчо! Смотри. Настоящая казачья нагайка. Можно сказать, символ Войска Донского и порядка Российской империи.

      – Я знаю. Это такой плеть! – сказал с незнакомым акцентом второй гость – черноволосый и темноглазый с густой черной бородкой.

      – Нет, дорогой! – сказал первый незнакомец. – Она только по виду плеть, а на самом деле покрепче шашки будет! Так я говорю?

      – Для иных причин… – ответил Осип, которому был неприятен этот разговор и этот словоохотливый человек в городском пиджаке, в студенческих брюках, заправленных в высокие сапоги.

      – Да, – продолжал говорливый, – я с этим инструментом правопорядка очень хорошо знаком… Сколько в ней весу-то?

      – Эта легкая…

      – Ну да… я и говорю – игрушечка. Изготовляется, если я не ошибаюсь, так: стальной трос, костяная рукоятка, все это оплетается кожей, а на конце в специальном мешочке пуля или рубленый свинец. Так?

      Осип кивнул.

      – А зачем такая?

      – На волков, – ответил нехотя Осип. – Или ежели в бою – кирасир. Его шашкой не возьмешь, а тут вдаришь по каске, он и готов… Да нынче уж мало кто ею владеет.

      – Не скажите! Не скажите! – зло засмеялся студент. – Государь-самодержец не даст пропасть древнему искусству, тем более что ему все больше и больше находится применение…

      Осип смотрел поверх костра на говорившего и не мог припомнить, где прежде его видел. Были знакомыми и густые русые волосы, и тощая бородка на худом скуластом лице.

      Вот второго казак точно не знал, да