Курсанты. Валерий Гудошников

из-за спины. – И служить будешь и учиться.

      – Не болтай! Чего несёшь?

      – Не болтаю, а знаю, потому что местный я. Насмотрелся. Ты не видел что ли, как тут курсанты строем ходят?

      – Слушай, а нам и автоматы выдадут? – спросил парень слонёнок. – Не заливаешь?

      – Тебе только автомата не хватает, – с сарказмом ответил ему кто-то из бывших армейцев, – знаешь хоть, на какой ноге его носят?

      – Да ты что, ему дай автомат – весь Красный Кут разбежится.

      Слонёнок обиженно засопел и, снова запустив руку в роскошный чуб, перешёл во вторую шеренгу, пристроившись рядом с высоченным парнем с огромным носом. Голова его как раз оказалась подмышкой носатого парня. Рядом захихикали.

      – Слушай, друг, иди-ка ты на левый фланг, твоё место там, – обратились к нему.

      – Куда?

      – Где левая рука у тебя знаешь?

      – Ну, вот она! Ну и что?

      Наоравшись до хрипоты и кое-как вылепив подобие строя, старшина, назначенный из бывших армейцев, восстановил, наконец, тишину и объявил:

      – Сейчас будем знакомиться с командиром нашей роты.

      – Роты?! – ахнул кто-то. – Ни хрена себе! Какой ещё роты? Это же армия!

      До этого мы неделю жили в общежитии похожем на казарму и были предоставлены сами себе. Никто ничего нам не объяснял. В столовую ходили уже в курсантскую, но без всякого строя. И выходили оттуда голодные. И тут же шли в столовую так называемого постоянного состава. Курсантов туда не пускали, но мы пока ещё ходили без формы, патрули к нам не придирались, как и всевозможные начальники. На лбу же не написано, что курсант. О порядках в училище узнавали только от старшекурсников, приходивших искать земляков.

      – Первый год вас задолбают, ребята, – говорили они. – Хуже, чем в армии. Терпите. Из нас же офицеров готовят. Некоторые не выдерживают. На втором курсе будет легче, когда летать начнёте. А на третьем – совсем лафа. Ну, там уже не будет у вас военных командиров, исключая занятия по военной подготовке. И рот не будет. Будут эскадрильи. В УЛО* днём – военные, вышли оттуда – уже гражданские. Но козырять тут всем надо, кто в военной и гражданской форме. Ну да через месяц сами всё поймёте.

      Из канцелярии казармы вышел уже всем известный командир батальона майор Юрманов в тщательно подогнанной и аккуратно сидящей на нём форме, а с ним несколько грузноватый и медлительный капитан. Сразу все успокоились, увидев начальство. А старшина, скомандовав ещё раз «Смирно! Равнение налево!» словно подстёгнутая седоком лошадь выпятил грудь, резко бросил руку к козырьку фуражки (у старшин уже была форма) и оглушительно брякая по асфальту отвратительного вида кирзовыми форменными ботинками от одного вида которых бросало в дрожь, строевым шагом направился к офицерам.

      – Гляди-ка, с первых дней как выслуживается, – пробурчал кто-то сзади.

      – А ведь сам-то такой же курсант, как и мы, – поддержали его.

      В двух шагах от майора старшина остановился и одним духом громко пролаял:

      – Товрщ мйор! Пятая рота по вашму приказанию построена. Доложил старшина роты