Кони знают дорогу домой. Вера Салагаева

а может, лёгкую женскую ревность. С ней, всё было по-другому. Равивэл задыхался не от её поцелуев, а от страсти, скопившейся внутри. Её поцелуи живые и горячие, вызывали не головокружение, а ощущение полёта, невесомости, пронизанной лёгкими прикосновениями её бархатистой кожи, тёплой, чуть влажноватой и пахнущей фиалками. Она, не знавшая откровенных мужских ласк, замирала при каждом его прикосновении, но отдавалась легко и страстно, не стыдясь своих чувственных порывов, которые раньше, даже в мыслях казались постыдными. Любовь, однажды заставшая их врасплох, наконец, утолила, жажду, возведя себя в ранг Алой Пророчицы, не сумевшей или не захотевшей предсказать их будущее и ослушавшись её, теперь, они принадлежали друг другу.

      Вивьера ушла до восхода солнца, не разрешив проводить её, и он остался, счастливый и окрылённый, подчиняясь воле богини, подарившей чудную ночь, какой он не знал раньше.

      Регут Альгудер, став в последнее время исполнительным и рассудительным, видимо взросление всё же шагнуло в его жизнь, обрёл уважение не только друзей, но и верба Лорока и наконец-то получил золотую ленту герта. Конечно, не золотой эполет высшей степени, но его рвение возвыситься до герта, хотя и средней степени, было удовлетворено. Не показаться в новом мундире Вивьере он не мог, поэтому летел к ней, забыв все прежние обиды, которые несколько скрасились их совместными прогулками, тая очередную надежду на её, ставшее более мягким, сердце. Дверь в покои Вивьеры была приоткрыта, и Альгудер остановился, увидев её сидящую у раскрытого окна. Её волосы, распущенные по спине, легонько трепал ветер, прилетевший из сада, куда и был устремлён её взгляд. Он смотрел на неё, боясь вспугнуть очарование, затаившееся в лёгком наклоне её головы, но она, почувствовав его присутствие, быстро повернула голову, и он затаил дыхание, видя её счастливое и немного загадочное лицо.

      – Альгудер, ты пришёл, друг мой, – воскликнула она, бросаясь к нему и обвивая его шею руками. – Как хорошо. День начинается с твоей улыбки. Да продлится её сияние на твоём мужественном лице, – весело приветствовала она и засмеялась, изобразив на щеках две миленькие ямочки.

      – Да продлится, – растерянно улыбаясь, ответил он, сбитый с толку её чрезмерной веселостью и щедростью. – Ты такая красивая и весёлость вернулась к тебе. Счастье тебе к лицу, Вивьера, – проговорил он и коснулся её щеки губами.

      – Все счастливые люди – красивы, даже если уродливы по природе, но тебе это не грозит, я про уродливость, а ты у нас – красавец, – щебетала она, ещё больше удивляя Альгудера.

      – Да, женщины в восторге от моей внешности, вот бы ещё счастья немного, – сообщил он, целуя её руку, которую она не успела убрать с его шеи.

      Взяв Альгудера за руку, она усадила его на диван, вишнёвого цвета, расшитый золотыми лилиями и присела сама.

      – Отчего ты думаешь, что ты несчастлив? – спросила она.

      – Девушка, которую я люблю, смеётся надо мной, не замечает меня, словно я – тень, – грустно проговорил он, глядя в её, уже спокойные глаза.

      – И