Там, где пахнет лопухами. Повесть. Алекс Лоренц

развернулись и ушли. Ванька остался один.

      Выдохнул. Отправился обратно – к воротам.

      – Вот и прекрасно, – пробубнил он. – Не больно-то и хотелось.

      Ворованные деньги всё равно счастья не принесут, думал он. Зарабатывать надо честно. Чтоб совесть потом не глодала. Не твоё – не бери.

      Жил у них в подъезде один «новый русский». Ещё в начале девяностых простой паренёк был, как большинство. Потом фирму открыл – какими-то правдами-неправдами удалось ему заиметь стартовый капитал. Никто наверняка не знал, откуда деньжата, но злые языки поговаривали, будто бы что-то украл да сбыл. Бизнес намутил – барыш потёк рекой. Тачкой импортной обзавёлся, японской «тойотой». В малиновый пиджак приоделся – всё по новейшей моде. Собрался уж было хоромы себе отгрохать в пригороде, да не успел: пристрелили его прямо в подъезде средь бела дня. Проиграл в жёсткой конкуренции, так сказать.

      Так что нет, ворованное бабло добра не несёт никому. Рано или поздно плохой поступок откликнется. Догонит.

      А с нахальной мандой Веркой и её шантажом уж как-нибудь разберёмся. Поставим сучку на место…

      По пути к воротам он прокручивал в голове, чего наплести матери, если Верка всё же решится отомстить за предательство тем способом, которым грозила.

      Хотя… не решится. Что она скажет? Что они с Мишкой по наущению Ваньки влезли в закрытый дачный посёлок? Глуповато выйдет. Доказательств-то нету, одни голые слова. Да и не такой Ваня парень – не хулиган, не воришка. Не поверит ей мать.

      Зато ты поверил как миленький. Вертихвостка блефовала, брала на понт, а ты купился.

      Ванька усмехнулся собственной простоте. Мало того что дал уговорить себя соучаствовать в краже, так ещё и клюнул на дешёвые понты. Что ж, полезный урок…

      Повезло, что по их душу пока никто не явился. Ведь жилец дома, где горел ночник, мог вызвать ментов. А мог и не вызвать. Может, у него и телефона-то нет. Или ему всё равно…

      Ваня ощупью добрался до ворот, едва не ткнулся в них носом. Опустился на карачки. Бормоча что-то шёпотом, принялся ощупывать ладонями мокрую землю. Прошёлся хорошенько под одной воротиной, под другой, под калиткой, у столбов.

      Вот они, драгоценные. Нашёл-таки.

      Протёр очки рукавом куртки, нацепил.

      Другое дело. Словно прозрел.

      Ну а теперь домой. Поскорей перелезть – а там уж поди докажи, что я вообще хоть раз в жизни бывал в садовом товариществе имени Калинина.

      Он поглядел влево – в переулок. Вправо – в овражную тьму. Никого. Чисто.

      Стылая шершавая ржавчина прутьев впилась в расцарапанные, саднящие ладони.

      Как только он встал ногами на короб и приготовился перекинуть ногу через верх воротины, его словно кто-то дёрнул за рюкзак. Он едва не отпустил руки, но вовремя вцепился в перекладину – удержался.

      – Что за б…

      Глянул через плечо. Дорога, домики, заборчики, огородики, бочки, деревья, кусты… Вроде никого.

      Снова стал перекидывать ногу.

      Дёрнуло