Там, где пахнет лопухами. Повесть. Алекс Лоренц

остановился, уставился на неё.

      – Ну-ка? Чего это?

      – А того, что пойду к твоей мамаше-сердечнице и расскажу, как ты нас подбивал грабануть дачу!

      – Я не…

      – Подбивал-подбивал. Мы-то совсем ещё зелёные, юные, почти что дети. Ты старше на четыре года. Что тебе стоит мелюзгу уломать. Ты ж у нас авторите-е-е-ет, не хрен собачий!

      «Ну сучка!» – подумал Ванька. В глазах потемнело от бессильной злобы. Хитрожопая стерва сразу нащупала, на какое больное место надавить! Далеко пойдёт!

      Мать – с больным сердцем, два инфаркта. Если ей кто расскажет подобное о сыне – легко может схлопотать и третий.

      Ваня молчал. Курил, сплёвывал, глядел в сторону. Что он мог возразить или противопоставить такому шантажу? Ничего.

      Повисла пауза.

      – Подумай о матушке, Ванечка, – произнесла наконец Верка издевательски.

      – Глядите, уходят! – воскликнул Мишка.

      Двое мужичков распрощались и разбрелись – один нетвёрдой походкой вверх по переулку, другой вниз, к оврагу.

      – Пора, – скомандовал Мишка, когда оба скрылись из виду.

      – А тут точно никто не сторожит? – с опаской спросил Ванька. Он понимал, что нет, но хватался за последнюю соломинку, чтобы сдать назад.

      – Да не-е-е-е, – махнул рукой друг. – Какой на хрен сторожит! Мы тут неделю ошивались каждый божий вечер – заметили бы. Это ж обычный дачный посёлок.

      – Обычные дачные посёлки на замок не запирают, – буркнул Ванька.

      – Слушай, чё ты ссышь постоянно, а?! – зашипела на него Верка. – Раз уж впряглись – давайте доведём дело до конца.

      – Всё, пошли, хорош сиськи мять, – прервал перепалку Миша.

      Боязливо озираясь по сторонам, они приблизились к воротам.

      Стали переглядываться, перетаптываться.

      – Ну, чего встряли?! – зло прошипел Мишка. – Полезли!

      Только теперь Ваньке пришло в голову: а ведь и ворота, и забор высоковаты – с наскока не перемахнёшь. Если вдруг придётся драпать… Он ощущал себя мышью, что глядит на мышеловку и вот-вот, дура эдакая, потянется к кусочку сальца, хотя прекрасно знает, что ничем хорошим это не кончится. Просто не может кончиться ничем хорошим.

      Развернуться и уйти? Начхать на уговор? Плюнуть на Веркин подлый шантаж?

      – Вон в том доме свет горит, – заметил Ванька.

      В частном домишке напротив в окне мерцали пятнышки света от ночника.

      Мишка и Верка уставились.

      – Ну, горит и горит, – сказал Миша после недолгого раздумья. – И чё теперь? Полезли!

      Он ухватился за прутья, стал карабкаться. Ворота зашатало из стороны в сторону. Железо натужно заскрипело. Загрохотала замочная цепь.

      У Ваньки от страха помутилось в глазах.

      – Слезай! – непроизвольно воззвал он к другу, который уже перекинул одну ногу через верх воротины.

      – Рот закрой! – одёрнула его Верка и шлёпнула по руке ладонью.

      Полезла следом за Мишкой.

      Вероятно, сейчас