Сороковник. Книга 2. Вероника Горбачева

походкой снуёт между столиками, в мгновенье ока раздаёт заказы, заставляет поднос стопками пустой посуды и вот уже мчится назад. По дороге дружески подмигивает. Глаза у него такие же крапчатые, и ещё я замечаю, как на ходу он к чему-то принюхивается. Вдруг он резко тормозит и смотрит на меня вовсю.

      – Па-ап, – говорит осторожно, – а ведь она не одна…

      – Почуял, – одобрительно кивает Михель. – Только впредь знай: об этом вслух не говорят. Не каждый любит раскрывать своего фамильяра. Принеси-ка молока немного.

      Парнишка скрывается на кухне. Озадаченно смотрю ему вслед.

      – И чем же пахнет мой фамильяр?

      – Специфический запах степной травы, болотной тины и небольшая примесь магии. – Михель принимает от сына блюдце, наливает молоко и ставит на стойку. – Пригласите своего, ему понравится.

      «Рикки? – зову мысленно. – Как насчёт молочка?»

      И чувствую, как жадно дрожит в предвкушении вкуснятины горячий сухой хвостик.

      Он пьёт, а Михель с сыном следят заворожено.

      – Я ещё таких не видел, – шепчет мальчишка.

      – Я тоже, – тихо отвечает отец. – Собак встречал, скорпионов, котов, мышей… Рептилии редко попадаются.

      – А в дракона он вырастет?

      – Не думаю. Порода не та.

      Маленький рыцарь прерывает питьё и гневно пыхтит.

      – Всё-всё, – торопливо говорит Михель. – Я верю, что вы огнедышащий, верю. Пожар в степи – страшное дело, так что мне доказательства не нужны, уважаемый.

      Рикки успокаивается и выдувает всё молоко до капли. Сыто икнув, переползает на своё спальное место и даже не уплощается: висит объёмно. Эк его раздуло

      – Ничего, усвоит, – замечает хозяин, видя моё беспокойство. – Он уже большой, может иногда и настоящей едой питаться. Только слишком часто не предлагайте, а то спать всё время будет.

      – А часто – это как?

      – Каждый день и помногу. Им хватает и раз в неделю добавку получить.

      – Скажите, Михель…

      – Минуточку, сударыня.

      Он принимает ключ он уходящего варвара и стучит в стенку. Из кухонного дверного проёма высовывается хорошенькая Красная Шапочка: смех смехом, а девушка действительно в красном чепчике, красном передничке поверх простенького клетчатого платья… И ножки у неё в классических деревянных башмачках, которые стучат немилосердно, и в культовых полосатых красно-белых высоких чулочках. Картинка, а не девушка.

      Цвет глаз интересует? И ушки?

      – Мила, пятый освободился. Прибери. И проверь четырнадцатый, крайний, всё ли готово для госпожи Ванессы?

      – Хорошо, папа.

      Она со стуком убегает наверх по лестнице. Кое-кто из столующихся провожает заинтересованным взглядом, но дальше этого не заходит. Шуточки и развлечения берегут до вечера, а по расписанию скоро подвиги. Нечего распыляться.

      – Слушаю, сударыня. – Михель вновь поворачивается ко мне.

      – Знаете, что мне интересно? А куда, простите, девается одежда, когда вы перекидываетесь? Я читала