Сороковник. Книга 2. Вероника Горбачева

удобнее, закрываю глаза.

      Сейчас мы изобразим из себя йога. М-м-м…Лучше всего запомнилась из начального курса мудра «Лотос». Красиво и к месту, и весьма подходит к паладиновской методике набора солнечной энергии.

      Ладони напротив сердца, пальцы лепестками развёрнуты наверх, тянутся к солнцу, впитывают его, – это и есть цветок лотоса. Солнечная энергия от лепестков перетекает к сердцу – сердцевине цветка, пробуждая мудрость и любовь, и оттуда разносит их по всему телу, а потом и вниз, к корням. Камень, на котором сижу – это мой, Лотоса, плоский лист на поверхности воды, а её тут много, вот она – сверкает бывшими дождевыми каплями на каждой травине. Здесь собраны силы четырёх стихий: Воды, Земли, Солнца, Воздуха, и я понемногу тяну от каждой. На всякий случай мысленно касаюсь кольца сэра Майкла, затем браслета на руке. Пусть всё лишнее сбрасывается туда. И тяну, тяну. И…

      Забыла поставить таймер.

      Хотя для особо бестолковых Обережниц судьба иногда – видимо, из чувства жалости – посылает внешние раздражители. Я слышу приближающееся издалека хлопанье крыльев, карканье, и что-то шумно плюхается рядом.

      – Карыч! – радостно вскрикиваю. – Карыч! Друг! Клеваться не будешь?

      Он смешно подпрыгивает, трепещет крыльями и без лишних церемоний вспрыгивает мне на колени.

      – Ты всё-таки бабник, Карыч, – говорю ласково, оглаживая ему спину. Он подставляется с удовольствием, мягкие перья так и льнут к ладоням. – Ну? Надолго сюда? Или пролётом?

      Ворон нехотя высвобождает из-под моей руки голову, выразительно посматривает вверх. Там, в небе, нарезают большие круги две птицы, чёрная и белая. Я даже себе вообразить не могу, кто это: слишком далеко.

      – Что, опять выручить? – Тянусь к луку. Ворон в ужасе приседает и даже трясёт головой. Нет, они на него не нападают! – Тогда что?

      Он энергично машет когтистой лапой. Сними, мол… А-а, кольцо!

      – А тебе самому оно не нужно? – уточняю на всякий случай. Осторожно стягиваю колечко. – Хватит сил долететь?.. Слушай, Карыч, это же не моё!

      Птах уже высвободился из моих объятий, поглаживает меня крылом по щеке, и, виновато взглянув, сползает с колен.

      – Ну, пока! – Только успеваю крикнуть вслед. – Не забывай!

      Он устремляется на восток, и вслед за ним ныряют в облако две тени – светлая и тёмная. А я верчу в пальцах кольцо. Нет, всё-таки моё…

      Однако в прошлый раз, как утверждал сэр Майкл, это была платина. Сейчас – снова серебро. Филигранный узор из тончайших нитей остался тот же: листья плюща, перевитые плети, завитушки; но добавилась овальная вставка с чёрным огранённым камнем размером с крупную фасолину. По обе стороны от него вкраплены две небольшие чёрные жемчужины. Камень кажется непрозрачным, но время от времени в глубине вспыхивает и гаснет жёлтая искра.

      Подумав, осторожно опускаю кольцо в карман. Откуда я знаю, что это такое? И кто мне его передал? Совсем не просто – поменять природу металла, у меня на это ушёл весь переизбыток энергии,