Будни добровольца. В окопах Первой мировой. Эдлеф Кёппен

Слова молниеносно облетают всю батарею. Лоретто? Да, слышал. Плохи дела!

      Теперь новость известна всем.

      Ездовые и канониры спешиваются, медленно прохаживаются туда-сюда промеж орудий. Нервно жуют сигареты. Желудок бурчит, со вчерашнего дня все без еды. У некоторых за голенищем сапога или в кармане пальто остался кусок хлеба. Его делят с соседями.

      Загадывать наперед никто не хочет. То и дело там, где дорога делает изгиб на холме и уходит в темноту, из-за деревни с глухим шумом выходят черные облака.

      Ездовые обряжают лошадей. Животные устали. Порой у какой-нибудь из них клонится голова, но длится это лишь несколько мгновений, и она тут же вскидывает гриву. Бой близок.

      Энергично жуют удила. Скребут землю. Жажда и голод. В пыльной канаве можно пощипать только жесткой травы.

      Спешившиеся офицеры ждут в голове батареи.

      Наконец впереди появляется всадник. Вкруг изгиба, галопом. Еще галопом, всё ближе. Осаживает лошадь. Белая записка капитану.

      Читает… «Группа управления батареей!»

      В скорости никто не подвел: вахмистр Холлерт, унтер-офицер, двое телефонистов – подбежали все. В галоп! За капитаном! Вперед.

      Вкруг изгиба. Поглощены черной тучей. Сейчас четыре часа дня.

5

      В шесть утра батарея все еще ждет, на том же месте. Устав от жары и голода, расчеты залегли в придорожной канаве. Иные спят. Большинство дремлют. Что теперь будет?

      Взгляд на деревню – фонтаны дыма вздымаются чаще, чем раньше. Грохот всё сильнее. В какой-то момент один из домов взлетает на воздух – хрупкие балки падают, пылая. Черт подери! Отсюда до деревни не больше тысячи метров. Теперь врагу остается только добить досюда.

      Движение в построенных рядами колоннах нарастает. Нет ничего более проклятого, чем ожидание!

      Время? 6:15 утра.

      С головы батареи слышны голоса. Ага, пехота выступает. Один за другим, гуськом, прижимаясь к обочинам, глазами в затылок идущего впереди. Винтовки повешены на шеи. Шаги тяжело царапают по гравию.

      Куда? Через горящую деревню пехотинцев не провести. Особенно там, где огонь усиливается. В любом случае артиллеристом быть лучше. Если нужно, галопом едем. Нас так быстро не сцапаешь. Бедные парни. Бегом, да еще в такую жару.

      Они скрываются за поворотом дороги.

      6:30 утра.

      Оберлейтенант Буссе беспокоится. Всё прикладывает бинокль к глазам: где новости от капитана?

      – Шторк, вы можете это объяснить? Я нахожу, что положение становится неудобным. Понятия не имею, сколько еще нам придется тут стоять…

      Фон Шторк молчит. Он попал на передовую всего восемь дней назад, из кадет, и ему еще предстояло сдать экстренный экзамен. Восемь дней назад – еще в Лихтерфельде. Хорошее начало – прямо в заваруху!

      Он также смотрит в трубу. Но его интересуют не столько новости от капитана, сколько обстрел, бушующий в деревне.

      И что, батарее, как назло, нужно пройти именно там?

      Буссе:

      – Можем мы вот так, просто направить батарею вперед? Как думаете, Шторк?

      Шторк:

      – Как