Белый барнаульский блюз. Петров и Сидоров идут к Иванову. Вадим Александрович Климов

вино, красное белье, празднично. Вспоминали детство.

      ВАСЯ. Потом что было?

      ПАЦИЕНТ. Утром она уехала. У нее был неудачный брак.

      ВАСЯ. Брак – это не любовь. Первая любовь такая резкая.

      ПАЦИЕНТ. А я про что?

      ВАСЯ. Развод – это не конец.

      ПАЦИЕНТ. У кого как. У нее был психоз, ее разрывало. Потом мне рассказали, что она упала с крыши.

      ВАСЯ. Убилась.

      ПАЦИЕНТ. Погибла.

      ВАСЯ. Чувствуешь вину?

      ПАЦИЕНТ. Дебил?!

      Лида быстро перелистала в конец книги.

      ПАЦИЕНТ. Есть отличный портвейн, ждет случая десять лет.

      ВАСЯ. Я выйду. Вика пойдемте со мной.

      ВИКА. Да. Но, я хочу посмотреть финал. (Вася выходит.)

      ЯН. Это кто?

      ПАЦИЕНТ. Да Вася какой-то.

      ПИТ. Юль, ты с инструментом?

      ПАЦИЕНТ. Сыграй веселый марш.

      ЮЛЯ. Да легко. (Достает саксофон, Пит достает скрипку. Все чокаются).

      ЖЕКА. Как я рада вас видеть. (Все пьют. Звучит веселый марш. Входит Вася).

      ВАСЯ. Чрез три месяца Жека приехала без предупреждения и сообщила, что вышла замуж и переехала в Европу. Она взяла с него обещание, что он обязательно приедет к ним в гости и все останутся друзьями. Ля. (3 раза.)

      Занавес.

      Лида отложила книгу.

      – Это выходит все его бабы? Вот, скотина. Неужели написал? Кто там, на «Л»? Как это было давно. Завлек молодую женщину. Цветы, ужин на берегу – ей трудно было его забыть.

      – Вы посмотрите за моими вещами, пожалуйста, – обратилась она к парочке ребят.

      – Да, конечно, – сказал лысый, а очкарик, что был постарше, только кивнул. Очкарика звали Женя К, а лысого Глеб П, это было написано на их полотенцах.

      – Вы кажетесь надежными парнями.

      Парни заверили.

      – Мы надежные.

      Вода была цвета жидкого чая с молоком и, примерно, комнатной температуры. Лидия Леонидовна проплыла метров сто от берега и вернулась. Вышла, мотнула головой, представляя себя девушкой Бонда на пенсии, и встала, повернувшись лицом к солнцу.

      – Привет, красавица. Можно я буду сдувать с вас пылинки и промокать росинки?

      – Боже мой, кто там еще? – она повернула голову, рядом стоял высоченный крендель равномерно покрытый татуировками. – Давайте останемся друзьями.

      – Так сразу и не попробуем ничего другого?

      – Мой возраст не позволяет разговаривать на пляже с незнакомыми обнаженными мужчинами. Я вашего звания не вижу.

      – В том и прелесть, в бане все равны. И только чувства вам подскажут.

      – Я бы попросила вас отойти.

      – Просите.

      – У вас топорщится, – и она показала пальцем ему ниже пупка.

      – Хотите, угощу вас мороженым?

      – Нет.

      – Мороженое на пляже – это же безотказный вариант.

      – Я не ем сладкого. Безотказный вариант – бриллианты.

      – Сразу по-крупному.

      – Мороженое – это для мелкой шушеры.

      – Мадам, ваши трехдюймовые глазки попали прямо в цель: бах, бах.

      – Гражданин,