Дом призрения. Светлана Валерьевна Азарова

ты хочешь, чтобы тебя выпороли палкой именно сегодня, то нет. Но если хочешь протянуть в том же виде, в котором прибыла, до завтра, то стоит послушать, что тебе говорят. Сразу видно, что ты новенькая, да ещё и умом не блещешь, – едва слышно прошелестела тоненькая хрупкая девочка, подходя ближе.

      Ей нельзя было дать на вид больше десяти лет. Из-под дешёвого ситцевого мышиного цвета платья в пол выпирали острые ключицы и ребра. Огромные глаза оттеняли синяки, рожденные плохим питанием, усталостью и недосыпом. Ногти на тонких пальцах костлявых рук обгрызены, волосы, тусклые и безжизненные, тщательно спрятаны под платок.

      – За что тебя сюда? – тихонько спросила она, боязливо оглядываясь на дверь.

      – Наверное, за не очень примерное поведение, – ответила Нежина, поднимаясь с кровати, и робко улыбнулась, разглядывая собеседницу.

      Девочка грустно усмехнулась, отчего её бледная кожа обтянула кости лица, сделав его похожим на обглоданный череп:

      – Что же ты должна была натворить, если тебя отправили в Дом? Убила прежнюю директрису?

      Нежина осмелела и тотчас парировала:

      – А ты почему здесь? Организовала покушение на нынешнюю?

      Девочка невесело рассмеялась, морща густые брови – единственное украшение этого бесцветного лица:

      – Ах, если бы все было так просто, то я бы уже давно…

      Она неожиданно замолчала и испуганно оглянулась в темноту, но кровати стояли так же, только огонёк свечи колыхнулся, как если бы рядом с ним кто-то быстро-быстро пробежал. Девочка отвернулась, поправила сбившееся одеяло, положила подушку углом вверх.

      – Запомни этот порядок, – так же неслышно шепнула она. – И днём на кровати лежать нельзя – здесь везде глаза и уши.

      Нежина протянула ей руку, но девочка помотала головой и отступила к двери.

      – Спасибо, – одними губами произнесла Нежина, – спасибо тебе. Наверное, здесь тоже можно жить.

      Раздался странный далёкий гул, похожий на звук церковного колокола.

      – Пора вниз, ужин, – шепнула фигурка и растворилась за дверью. – Не забудь переодеться. Твоё платье может быть любого цвета, если этот цвет – серый.

      Нежина не торопясь спустилась в столовую. Там уже был накрыт стол и несколько воспитанниц сновали туда-сюда, разнося еду: жидкую похлёбку и картошку в мундире. Остальные ровными рядами сидели за столом, сложив руки на колени и опустив головы, покрытые одинаковыми серенькими платками. Все девочки выглядели словно сёстры: одинаково одеты, небольшого роста, худенькие, если не сказать – тощие. Нежине очень хотелось бы знать, какие мысли прячутся за всеми этими лицами, за нахмуренными лбами и плотно сжатыми губами. Она было присела с краю, но властный голос старухи мигом поднял её с места.

      – Дитя мое, ты прибыла из другого места, привычная пища воспитанниц может прийтись не по нраву, поэтому, в качестве исключения первого дня, сделай милость, раздели трапезу с нами.

      Старуха сидела за небольшим столом возле камина, отдельно от девочек.