Дом призрения. Светлана Валерьевна Азарова

зашептала, схватив Нежину за плечи:

      – Тебе и не надо ничего понимать, просто сделай так, как я тебе говорю, и не дай Бог тебе в очередной раз сделать глупость и распустить свой длинный болтливый язык. И ещё: никому не верь!

      – Но, директор…

      – Никаких но! – Лидия усталым жестом потёрла виски и с нажимом добавила. – Тебе придётся сделать так, как сказала я. Подчиниться не значит согласиться. Мудрый знает это. Плохо, что ты не знаешь.

      Резко опустив руки и избегая смотреть на девочку, Лидия быстро прошагала к окну. Квадратные каблуки давно немодных туфель вдавливали паркет, оставляя цепочку маленьких квадратных кратеров прямо рядом со свежими царапинами, которых еще вчера не было. Длинные полоски, будто от когтей сопротивлявшегося зверя, протянулись от кровати до двери. И если бы Нежина была бы не так растеряна, то непременно обратила бы на них внимание. Как и на наспех приколоченную дверцу тумбочки, которую словно оторвали в пылу драки и небрежно поставили на место. Но сейчас, ошарашенная, раздавленная, она сидела, съёжившись, на кровати и смотрела на мелко подёргивающуюся спину директрисы. Не оборачиваясь, Лидия нарочито громко бросила:

      – Собирайся, Неизвестная, приехали за тобой. И не вздумай тратить понапрасну слёзы: в том месте, куда ты отправляешься, их запас тебе ещё пригодится!

      За дверью что-то скрипнуло, как будто кто-то переступил по скрипучим паркетным доскам, но когда Нежина выглянула из кабинета, в коридоре, конечно, никого не было.

      Много ли вещей у ребёнка-сироты? Зубная щетка, кое-какая одежонка, книги – вот и всё, чем пришлось обзавестись за пятнадцать лет. Однако и сумка с этими немудрёными пожитками всё-таки тянула руки, которые и так не слушались хозяйку. Еле-еле волоча чемодан по ступеням, Нежина спустилась в холл.

      Возле окна, спиной к лестнице, стояла стройная сухощавая дама с пучком на голове. В её прямую спину словно вбили осиновый кол. Тщательно зализанный седой пучок отклонял голову назад так, что почти касался костлявых лопаток, обтянутых тяжёлой портьерной тканью. Чёрное траурное платье плотными складками утыкалось в пол, и, конечно, прикрывало и копыта, и обувь на них.

      – Это она? – голос раздался откуда-то со стороны, потому что каменная спина даже не пошевелилась.

      – Видимо, да, сударыня.

      Возле старухи подобострастно изогнулся весьма красивый молодой человек. Коротко стриженные волосы открывали высокий лоб. Глаза под тяжёлыми бровями казались земляными ямами – тёмные, недобрые, они быстро, но внимательно ощупали Нежину с ног до головы, словно бы срывая с тела не только одежду, но и кожу. Безупречно очерченный рот искривлен в треугольной улыбке, не размыкавшей губы, спина настолько привычно согнута в полупоклоне, что можно было бы подумать, будто юноша – горбун. Но нет, выпрямившись, он спиной вошёл в тень, не прекращая улыбаться. В животе Нежины что-то неприятно сжалось.

      – Судя по шагам, в её жилах нет ни капли благородной крови. Леди никогда не позволит себе топать и дышать при этом как корова. Вероятно, это у неё