Сокрушители большого жука. Былина первая. Кирилл Ситников

И меч свой дурацкий убери!

      – А я вот не уверен, что она такая безобидная. Не доверяй глазам. Ты много девчонок из хрустальных гробов знаешь? Вдруг мы отвернёмся, а из неё крылья когтистые попрут?

      – Ты втихаря ещё, что ли, лягушку наслюнявил?

      – А ты, если такой отважный, чего у меня за спиной притаился?

      – Девчонку надо накормить, чтоб стала разговорчивей. Есть у тебя что пожрать?

      Горыня почесал рыжие вихры.

      – Где-то вроде было немного вяленого мяса. Я сейчас.

      Спустя несколько минут грохота, тихих ругательств и возгласов неподдельного удивления типа: «Ого, у меня есть тазик?!» – богатырь вернулся с кабаньим окороком, что своим размером напоминал балалайку великана.

      – Во! – довольно пробухтел витязь, сдул с окорока пыль и ткнул его в сторону девочки. – Налетай!

      – Что ты делаешь? – спросил Кощей.

      – В смысле?

      – Она тебе что, росомаха? У ней же рот маленький! – возмутился Бессмертный. – Тоже мне, кормилец выискался.

      Кощей отломил небольшой кусок и протянул девочке. Та с недоверием посмотрела на мясо.

      – Не боись, не отравленное, – догадался об её опасениях Кощей и, откусив кусочек, демонстративно его проглотил.

      Ребёнка такой довод устроил, дитя робко взяло ломоть и принялось есть. По жадному сопению её Кощей догадался, что она очень голодна. Он оторвал ещё ломоть, игнорируя показательно-жлобские вздохи Горыни.

      – Вот, на ещё. Не понимаю, каким надо быть ублюдком, чтобы хоронить девочек заживо на голодный желудок?!

      Наевшись, девочка немного осмелела. Встала, поклонилась в пол:

      – Дюже благодарна вам за трапезу, добры молодцы.

      Горыня с Кощеем молча переглянулись и загоготали в потолок.

      – Отчего вы так потешаетесь? – искренне смутилось чадо, капельку обидевшись.

      – О, мы-ы-ы-ы не то чтобы… – наперебой заговорили напарники, давясь хохотом. – Просто… Вот это вот… «Доб-ры мо-лод-цы»… Ах-х-ха-ха-ха-ха! Да. Прости. Извини. Всё-всё. Твой славгородский говор не совсем привычен в этих местах. Как тебя звать, дитя?

      – Искра. Как я оказалась в сей пещере?

      – Чего это в «пещере»? – возмутился Горыня и смахнул со стола поросший мхом огрызок прошлогоднего яблока. – Нормальный дом. Здесь просто…

      – …творческий беспорядок, – помог другу Кощей.

      Снизу послышались шорох и утробное чавканье: нечто злобное и пушистое тащило огрызок в сторону половой щели, перекусывая на ходу.

      – У нас в Лихоборах есть дома и похуже, – продолжал Бессмертный адвокатскую речь. – Например, у шишиги занавески из болотной тины.

      – Вот-вот. А спит она на мешке дохлых крыс.

      – Запашок тот ещё, скажи?

      – Вырви ноздри! Стоп, а где малявка?

      Живо обсуждая чужую жизнь, друзья не заметили, как Искра заползла под стол и тихо заплакала.

      – Эй! – заметил её Горыня. – Ты… ты чего там расхныкалась?

      – В Лихоборах…