Сокрушители большого жука. Былина первая. Кирилл Ситников

Надо потрясти немного влево-вправо, тогда должно легко пойти…

      Племянники вышли из трусливого ступора и вытащили кривые сабли.

      – Горынь, может, пойдём? Перед людьми неудобно. – Кощей решил воспользоваться моментом и предотвратить никому не нужное смертоубийство.

      Меч наконец сдался и появился из ножен полностью.

      – Ага-а-а-а-а! – победоносно завопил Горыня и двинулся к племянникам. – Иди с-с-с-сюда-а!

      Витязь размахнулся.

      Алмас успел вспомнить два смешных случая из отрочества.

      Улугбек занял выгоднейшую для боя позицию – прямиком за спиной брата.

      Кощей не оставлял попытки остановить товарища:

      – Друг, прекращай…

      Надо сказать, что воздух в шатре был довольно спёртый. Скорее всего, это и явилось причиной того, что похмельного витязя немного подразмазало.

      Горыню повело. Лезвие меча просвистело в локте от лица Улугбека, описало почти полный круг и снесло Кощею голову.

      – Прекрасно, просто прекрасно! – съязвила голова в полёте и приземлилась в паутине шатрового угла, оставив туловище качаться из стороны в сторону.

      Горыню закрутило, меч вырвался из рук и улетел вон из шатра, пробив толстый верблюжий войлок. Сам же витязь, не выдержав приложенных к нему сил, грохнулся на ковёр прямо перед Алмасом.

      – Ой, я не могу! Смешнее скоморохов! – захохотал Тугарин, откинувшись на спину и суча короткими ножками. – Алмас! Только не насмерть. Не хочу платить Яге за эту падаль.

      Алмас повернул саблю, намереваясь отшлёпать плашмя поверженного самим собой Горыню.

      – Прости, – на всякий случай извинился перед витязем тугаринец. Воин уважал воина, и убить было бы намного человечней.

      – И ты меня прости, Алмастый, – ответил Горыня. – Ща вот вообще не по-богатырски будет.

      Лежащий богатырь вдарил пяткой по самому дорогому, что было в Алмасовом теле. Да с такой силой, что тот с криком кота, которого режут чайкой, взлетел на пару саженей. Пока Улугбек мешкал, решая, как поступить (он был Весы), Горыня, кряхтя, поднялся на босые ноги и двинул племяннику в подбородок. Улугбек принял в воздухе горизонтальное положение и направился восвояси.

      – Неплохо-неплохо, болван, – констатировал Тугарин. – Но ты же знаешь: у меня очень, очень много племянников. Все сюда! Защищать любимого хана!!!

      В один миг в разных местах откинулись войлочные одеяла, и в ханский шатёр хлынули потоки вопящих тугаринцев разного размера и вооружения. Облизнув безвольное туловище Кощея, первая волна с улюлюканьем накрыла Горыню, но тот по-собачьи отряхнулся, разбросав печенегов по ковру. Витязь издал победный клич, и тут ему в голову ударил дубовый таран, который принесла на себе волна номер два. Богатырь кубарем укатился в гору склянок, разбив как минимум половину из них.

      – Нет! Нет! Осторожней с товаром! Какие же вы все придурки! – запричитал хан.

      Тугаринцы перегруппировались и выстроились