Мертвец из Лерута. Тома Болаг

в деревянных табличках. Рядом копошатся в мусоре ещё два человека.

      Когда юноша со стражником подходят ближе, мужчина бросает на них недовольный взгляд.

      – От Грейдла, – тычет Вако пальцем в юношу.

      – Ну, что теперь? – мужчина кладёт восковые таблички на телегу и выхватывает у стражника послание.

      Он пробегается по строчкам, и с подозрением глядит на парня.

      – Прекрасно. Ещё один новый рот, а где я, скажите, теперича вещи достану на всех, – ответственный за снабжение сплёвывает на обгоревшую ткань.

      После, он подзывает одного из подчинённых и отправляет к соседней постройке.

      – Одежду выдам, а с остальным беда. Устрой его у слуг пока. А то с этим бардаком хорошо если к вечеру вещей дождётесь, – бросает он стражнику.

      – Эй, – Вако выставляет вперёд руку. – Неужели нет у тебя ни одного свободного лба для такой работы? Меня пост ждёт.

      – Пост? Тебя-то? – ответственный за снабжение выгибает бровь. – Хотя, и впрямь, одежка еле налазит, – Вако шумно выдыхает, невольно поджимая живот. – Это не обсуждается.

      Когда парню приносят его свёрток, солдат снова уводит его в другое место. На этот раз почти к самому выходу из лагеря. Ещё ночью парень заприметил из лесу эту длинную палатку. Именно около неё и останавливается сейчас Вако.

      Мужчина по-хозяйски откидывает ткань копьём.

      – Подь сюда! – подзывает он юношу.

      Парень ловко подныривает под древком. Здесь светло и бедно, в сравнении с жильём главы лагеря. По всему периметру стоят ряды ящиков в перемешку с соломенными матрасами. Большинство с деревянной основой, но есть и те, что расстелены прямо на земле. Мебель так жмётся друг к другу, что ширины прохода едва хватает, чтобы двигаться.

      – Эвелин, голубушка! – восклицает стражник.

      Он раскидывает руки, отчего оружие цепляется за один из матрасов.

      – О, Великий Светоч, – восклицает женщина из другого конца палатки. – Аккуратнее!

      Особа торопится к ним, но спина Вако не даёт возможности её разглядеть.

      – Что ж вы так их понатыкали… – бурчит солдат.

      Он смещается в боковой проход и становится вполоборота.

      – Привёл тебе подспорье, знаю же, как тут нынче тяжело с рабочей силой, – пухлое лицо расплывается в улыбке.

      – Как великодушно, с твоей стороны. И что же, ты сам распорядился? – спрашивает незнакомка, невысокая и крепкая.

      Её возраст серебром блестит в густых волосах и украшает лучиками морщинок уголки глаз. Открытая поза и мягкий голос сразу предлагают ей довериться. Один взгляд на неё, и в памяти всплывает аромат яблонь, росших около дома.

      – Ну, окончательное слово было за Этим, – Вако многозначительно возводит глаза к потолку. – Но, не без моего участия!

      Со смешинкой в глазах женщина обращается к юноше:

      – Как твоё имя?

      –…Джай.

      – А меня можешь звать главной служанкой, либо просто Эвелин, – кивает она и смотрит на стражника. – Какие-то наставления?

      – Наставления…