Мертвец из Лерута. Тома Болаг

чего тебе неймётся? – бурчит второй солдат, когда его напарник всё лазит по кустарнику и ворошит его копьём. – Зверь какой. Подумаешь!

      – Зверь – не зверь, а проверить надобно, – поучительным тоном отзывается солдат.

      Ломая ветви, он вскоре возвращается на дорогу.

      – Пошто? Выслужиться решил перед капитаном? – второй копейщик переминается с ноги на ногу и ещё раз зевает.

      – А чего бы и нет? – солдат вынимает застрявшие обломки веток из доспеха. – Какой бы он ни был, а семью-то кормить мне надо.

      – Твоё дело, – кривится мужчина. – С этим Фредериком надобно аккуратно. Он для начальства мать родную продать готов, если уже это не обстряпал! – мужчина коротко хохочет, а потом заговорщицки прибавляет: – Сам знаешь, как живо его служба в гору пошла…

      – Эка ты распустил язык. А если услышит кто? – мужчина выпрямляется и перехватывает поудобнее копье. – Тревога!

      – Ха! Да тут каждый второй так думает! Что мне станется? – разводит руками напарник.

      Другой стражник быстро подбегает к нему:

      – Да я не о том! – кричит он, и копье тычет в сторону телег. – Горим!

      – Что? – второй караульный озирается. – Чтоб меня мертвецы побрали, там же склад!

      Начинает светать, но дым от занявшегося пожарища всё вьётся над деревьями. Парень отводит взгляд и сосредотачивается. Его глаза вспыхивают красным светом. Он сам и мир вокруг превращаются в переплетение сверкающих нитей.

      Парень задирает голову. В кроне светится сгусток тепла, и Марлоу мысленно тянется к нему. Внутри привычно холодеет, когда Дар берёт свою плату. Взамен, от пальцев по земле расползается паутина. Тонкими нитями она вплетается в узор дерева.

      Алые глаза бесстрастно наблюдают за тем, как чужой источник начинает уменьшаться. Через минуту он гаснет. Остатки чужой силы растворяются в воздухе, и паутина исчезает.

      Марлоу отнимает ладони от земли и проходит вперёд. Рябчик мертвым лежит у его ног. Юноша пронзает его тельце стрелой и крепит на поясе рядом с другим таким же. Он моргает несколько раз, и Дар унимается.

      После ночи изморозь сковывает округу. Юноша выдыхает облачко пара и прокашливается.

      – Готово, – сипло шепчет он и придирчиво оглядывает себя.

      Поношенная одежда к придуманной истории подходит. Тогда юноша проговаривает несколько заготовленных фраз. Получается плохо: мышцы лица едва двигаются, а интонация не меняется. Парень упорно репетирует задуманную легенду, пока солнце не поднимается высоко над лесом.

      “Ну, лучше вряд ли получится”, – заключает он, и отряхивает плащ от листьев.

      После месяцев, проведённых за чертой Болота, эмоции вспоминаются с трудом.

      Юноша смотрит ещё раз на свой тайник и снимает с пояса ножны. Вооружившись лишь луком да дедовским ножом, он выходит на тракт.

      Ленивой походкой парень бредёт к лагерю. Он не прячется, намеренно задевает кусты и ворошит ногами сухой валежник. Когда из-за поворота показывается караул, чужое оружие