Темные проемы. Тайные дела. Роберт Эйкман

вас все в порядке, сэр?

      – Конечно.

      – Вы здесь живете?

      – Да, – бросил Фенвилл. затем, предвидя следующий вопрос, передумал. – Нет. Я живу недалеко от Холборна.

      – Тогда вы идете не в ту сторону.

      – Разве я не могу пойти той дорогой, которая мне нравится?

      Возможно, эти слова заставили полицейского решить, что Фенвилл безвреден.

      – Я только сказал, что вы идете не в ту сторону, сэр, – сказал он и вернулся к своим патрульным заботам.

      Фенвилл задавался вопросом, выйдет ли к нему сама Дорабелла. Этого не произошло: в тот самый момент, когда он потянул за большую железную ручку молотка, дверь широко распахнулась, и Фенвилл увидел мужчину в маскарадном костюме. Его красивая фигура выделялась на фоне зажженных свечей в массивных серебряных подсвечниках.

      Фенвилл тут же отпрянул, но поздно. Рука мужчины метнулась вперед и втащила его внутрь – элегантно, словно приемом из джиу-джитсу. Затем мужчина закрыл дверь и встал к ней спиной.

      – Вор! – Голос мужчины оказался глубоким и музыкальным.

      Фенвилл не смог придумать, что сказать.

      – Вор, – повторил мужчина в маскарадном костюме.

      – И что же я украл? – Вопрос, в сущности, напрасный – ответ он знал и так. Видимо, не только сундук с деньгами на благотворительные цели пропал в день отъезда Гюнтера – вполне возможно, не досчитались чего-то еще. Фенвилл многое заметил, но в своей острой любовной горячке ничего не понял. – Это Гюнтер. Уверен, это Гюнтер.

      – Не только вор, но и трус, – бросил мужчина безапелляционно.

      Фенвилл попытался взять себя в руки.

      – Я не имею к пропаже никакого отношения, – сказал он. Бесконечный строй суровых обвинителей выстроился перед его внутренним взором, голося на разные лады.

      – Тогда, – сказал мужчина, – нас ждет дуэль. – И снова он будто констатировал факт – тоном, не терпящим возражений. – Вам будет предоставлено право выбрать себе оружие по вкусу, – насмешливо добавил он, и в руке у него будто из воздуха появилась та самая трость с инкрустированным набалдашником.

      Так случилось, что отец Фенвилла в юности был фехтовальщиком-любителем и дал сыну несколько уроков.

      – Не несите чепухи, – отрезал Фенвилл. – Этот маскарадный костюм плохо влияет на ваше здравомыслие.

      В лице мужчины не дрогнул ни один мускул.

      – За часами в холле, – сказал он, – есть рапиры. А в моей спальне – мушкеты.

      – Рапиры, – выбрал Фенвилл. Его идея заключалась в том, чтобы загнать в угол этого безумца, а потом – сбежать. Как ни странно, он чувствовал себя довольно уверенно.

      Мужчина запер входную дверь и забросил ключ на высокую каминную полку над головой Фенвилла – тот звякнул об основание одного из тяжелых подсвечников. Мужчина пружинистой походкой прошел к высоким напольным часам и на какое-то время замер, ни слова не говоря. Затем, в порыве необоснованной ярости, он опрокинул их на пол – и часы с ужасным дребезгом разбились, разбросав