Кромка льда. Том первый. Анна Юрьевна Приходько

детской было около десятка детей. Трое из них возраста Насти, остальные ещё младше. Маленькие хватали со стола еду, бегали с ней. Няни усаживали непосед за столы.

      Стол обслуживали три мальчика возрастом чуть старше Насти.

      На слугах были белые перчатки до локтя и серые атласные костюмы.

      Один из мальчиков подошёл к Насте и сказал:

      – Мисс, я могу помочь вам?

      Настя помотала головой, увлеклась представлением, которое давали сейчас ростовые куклы.

      – Афанасий, – кричал кто-то из-за двери, – быстрее сюда! Второе подать надобно!

      Один из мальчиков-слуг выбежал из комнаты. Остальные последовали за ним.

      Принесли горячее. Но детям еда была неинтересна.

      Они смотрели на кукол.

      Мальчики-слуги тоже с интересом наблюдали за представлением.

      Потом всё тот же мальчик обратился к Насте:

      – Меня зовут Афанасий. Я слуга его величества и для меня большая честь быть сегодня главным за вашим столом.

      – Спасибо, – прошептала Настя. – Я хочу к маме.

      – О, я с радостью провожу вас.

      Афанасий показал своему напарнику какой-то жест, взял Настю за руку и вышел в большой коридор.

      – Позвольте подвести вас к музыкантам, они покличут вашу матушку.

      Настя крепко держала Афанасия за руку. Стало вдруг страшно.

      Толпа гудела. Был слышен звон бокалов, смех, крики.

      Рядом со стеной стояло высокое кресло. В нём сидела краснощёкая девица, явно перебравшая напитков.

      Вторая девица размахивала веером перед лицом перебравшей и ворчала:

      – Оля, я же просила тебя не брать с этого подноса ничего. Оля, прошу тебя, возьми себя в руки. Оля, ты же на празднике! Оля, не позорь нас, прошу тебя.

      На мгновение Афанасий отпустил Настю, и она запаниковала. Среди толпы искала глазами своего провожатого и готова уже была заплакать, как он вдруг появился снова.

      – Нам туда, – сказал он невозмутимо. – Там объявят ваших родителей.

      И правда, неподалёку от музыкантов неистово маленьким молоточком бил по жестяной крышке слуга.

      Толпа стихла. Слуга громко прокричал:

      – Марфа Игнатьевна, ваша дочь просит вашего присутствия. Подойдите, пожалуйста, ко мне.

      Настя, увидев мать, заплакала.

      – Милое моё дитя, неужели тебя обидели? Милая моя девочка, я накажу обидчиков. Это он?

      Марфа Игнатьевна ткнула пальцем в грудь Афанасия.

      Настя с испугу кивнула.

      Мальчик посмотрел на Настю с недоумением. Когда его за ухо тащил взрослый слуга, Настя прокричала:

      – Это не он, не он!

      Но было уже поздно.

      Кто же мог тогда знать, что в 1923 году Афанасий Макаров заметит поздней осенью на улице девушку, одетую в летнее платье.

      Он отдаст ей свой тулуп, приведёт домой. Отогреет. А потом вызовет врача к болеющей Настиной матери и спасёт её от неминуемой смерти.

      Афанасий вспомнит Настю и будет часто обвинять её в том, что его тогда оттаскали