Кромка льда. Том первый. Анна Юрьевна Приходько

туда. Упёрлась в перегородку, разделяющую огромный цех на две части. В перегородке была низенькая дверь.

      Она оказалась приоткрытой.

      Тамара подошла к ней и услышала:

      – Афанасий Максимович, что же вы сегодня не в духе?

      Голос женщины был неприятным. Тамара даже стиснула зубы.

      – Афанасий Максимович, пока нас никто не видит, бедной женщине оставьте поцелуй на щеке.

      Сердце Тамары бешено заколотилось.

      Тут послышался голос отца:

      – Катюш, не время сейчас. Иди домой. Скажи, что я разрешил. Я после смены загляну.

      – Уж загляните, Афанасий Максимович!

      Тамара сделала шаг, заглянула внутрь комнаты. За столом сидел её отец, а у него на коленях – женщина. Из-под сдвинувшейся набекрень косынки во все стороны торчали её кудрявые волосы.

      Афанасий заметил дочь, оттолкнул женщину и замер.

      Тамара смотрела на него долго, потом повернулась и побежала по цеху. Слёзы душили её.

      Девочка не видела никого и ничего.

      Слышала ругань где-то в стороне:

      – Уйми её, бешеную! Куда несётся?

      Потом Тамару кто-то схватил, прижал к стене. Девочка пыталась вырваться, кулаками тёрла глаза, чтобы сквозь пелену слёз разглядеть обидчика.

      Перед ней стояла крепкого телосложения женщина. Она держала Тамару под мышками и словно пыталась пригвоздить её к стене.

      – Ты чьих будешь? Куда бежишь?

      Голос женщины был тревожным и грубоватым.

      – Нельзя тут детям ошиваться!

      – Соня, – услышала Тамара голос отца, – отпусти девочку. Это моя дочь.

      Соня отступила. Но девочка вдруг закричала:

      – Неправда, не мой отец он! Я его не знаю! Помогите, я хочу к маме!

      Женщина схватила Тамару за руку, спрятала за своей спиной и произнесла:

      – Афанасий Максимович, ошиблись вы, видимо.

      – Не ошибся, вредничает она. Тамара, не дури! Чего ты тут устраиваешь?

      – Помогите, – продолжала кричать Тамара, – я хочу к маме.

* * *

      Пётр вошёл в открытую дверь. Настя смотрела в одну точку на столе и уже не плакала. Перевела на Петра пустые глаза.

      Мужчина мял в руках фуражку, не стал тянуть время.

      – Не нашли…

      Настя завыла.

      Пётр подошёл к ней, положил руки на плечи и произнёс:

      – Ну, может, ещё не всё потеряно. Может, она сама придёт. Может…

      Настя вскочила со стула, схватила со стены ножницы и стала резать свою косу.

      – Что ты, Настенька, – причитал Пётр, – оставь волосы, они-то тут при чём?

      – Не подходи, – Настя выставила ножницы вперёд.

      Петру удалось их выхватить.

      Он прижал к себе обезумевшую женщину.

      – Родная моя, хорошая моя, успокойся.

      Пётр прижимал к себе Настю и думал о том, что даже мечтать о таком не мог.

      Она была так близко, так трепетно вздымалась её грудь, такое невероятное тепло от неё исходило. Мужчина на миг потерял самообладание и поцеловал Настю.

      Она обомлела. Не вырывалась из его объятий. Всё случилось