Кромка льда. Том первый. Анна Юрьевна Приходько

побежала в сторону своего дома. Тамара же думала о том, как теперь забрать дневник у Петра Александровича. О подслушанном разговоре решила матери пока не говорить.

      Через два дня уже поздним вечером, когда мама пожелала Тамаре добрых снов, в дом постучали.

      Пришёл Варин отец и начал с порога:

      – Анастасия Алексеевна, отчего же ваша дочь так запугала мою, что она теперь из дому боится выйти?

      Настя смотрела на Геннадия Ефимовича с удивлением.

      Марфа Игнатьевна решила полюбопытствовать и тоже вышла из своей комнаты.

      – Это ж как ребёнка надо запугать, чтобы она вот так боялась? Мне бы с вашей дочкой беседу провести.

      – Она спит, – сказала Настя.

      – Ну так разбудите, Анастасия Алексеевна. Негоже так поступать.

      Тамара не стала дожидаться, пока её позовут. Поднялась с кровати, вышла к гостю. Смотрела на него сонными глазами.

      – Что же ты, Тамара, Варюху запугала? – переключился на неё Геннадий Ефимович.

      – Что же ты, Тома? – спросила Настя.

      – Ох, Тамара, ремень отцовский о тебе рыдает, да нет отца-то! Сиротинушка ты наша, – запричитала Марфа Геннадьевна.

      В комнате воцарилась тишина. Все пытливо смотрели на Тамару.

      Она вдруг обратилась к отцу Вари:

      – А что грозит человеку, укравшему чужое?

      Геннадий Ефимович усмехнулся:

      – То же, что и тому, кто от советской власти драгоценности в подвале прячет.

      Настя и её мать покраснели.

      Отец Вари приблизился к Насте, схватил её за плечи и зло прошипел:

      – Если ещё твои выродки к моей дочке подойдут, серебро ваше на переплавку поедет…

      И вышел, громко хлопнув дверью.

      – Чего это такое было? – дрожащим голосом спросила у дочери Марфа Игнатьевна. – Никак Генка решил до нас добраться? Неужто антисоветскими элементами нас посчитал? Давай поскорее серебро прятать. А то нагрянут…

      Настя долго стояла с опущенной головой, потом накинула на плечи шаль и вышла на улицу.

      – Ты куда в ночь, малахольная? Не работаешь ведь сегодня! – кричала ей вслед мать.

      Тамара заплакала.

      – Спать иди! – прикрикнула на неё бабушка.

      Глава 2

      Настя шла по тёмной улице к дому Петра Александровича.

      Накануне он принёс ей котёнка. Попросил забинтовать тому лапу. Разговорились. Он посетовал, что муж Настасьи живёт нынче в городе.

      Ветеринар почти не отвечала на его вопросы, возилась с лапой котёнка.

      Пётр перед уходом сказал:

      – Анастасия Алексеевна, времена нынче неспокойные. Вы в случае чего не стесняйтесь помощи просить. Помогу по мере своих сил.

      А потом подошёл к ней ближе и прошептал:

      – Спрячьте всё лишнее, проверки грядут.

      – Ничего лишнего у нас нет, – возмутилась Настя.

      Пётр Александрович улыбнулся загадочно и произнёс:

      – Так я могу и найти в случае чего.

      Было так много работы, что Настя об этом разговоре вспомнила, только когда Геннадий Ефимович пришёл обвинять в чём-то