Нарисуй мне любовь. Евгения Георгиевна Перова

и взяла полистать, обнаружив внутри такие откровенные фотографии, что просто ахнула. Но оторваться не смогла, посмотрела всё. Она вернула журналы на место и впервые всерьез задумалась о физической стороне любви: некоторые ее сокурсницы уже были замужем, у них рождались дети, другие вовсю крутили романы, только Инна держалась особняком, сохраняя неприступность.

      Ее сексуальному просвещению поспособствовала та же тетя Люся, подсунув маленькую книжечку, переведенную с польского: «Вот, почитай, ты уже совсем взрослая, должна это знать. А то мама с тобой на такие темы вряд ли разговаривает, знаю я ее». Инна книжечку прочла и впала в еще более глубокую задумчивость: ее потрясли открывшиеся тайны взаимоотношений между мужчиной и женщиной, и она с трепетом примеряла к себе прочитанное. «Это что, и мне придется ТАКОЕ делать?» – думала она с ужасом. Именно поэтому внезапные и упорные приставания Вадика Ляпина вызывали у нее брезгливость – при виде его самодовольной цветущей физиономии и нагловатой ухмылочки у Инны в голове тут же оживали странички польской книжки.

      В один прекрасный майский день подруга пригласила Инну на дачу – праздновать день рождения. Среди приглашенных оказался и Вадик. Улучив момент, он увлек сопротивляющуюся Инну в куст цветущей сирени, облапил и поцеловал в губы. Инну чуть не стошнило, таким отвратительным показался ей этот первый в ее жизни поцелуй. Она вырвалась, отвесила Вадику пощечину, и тут же уехала с дачи, отговорившись головной болью. Некоторое время она злилась на Вадика, потом началась сессия, и это неприятное происшествие потихоньку стало забываться. Но после последнего экзамена Инну отозвала в сторонку та самая подруга и спросила шепотом, сделав страшные глаза:

      – Ты что, правда, с Вадиком?

      – В каком смысле?

      – Ну, в том самом! У тебя с ним что-то было?

      – Ничего не было…

      – А почему ж он тогда на каждом углу звонит, что ты ему отдалась?

      – Не было этого! Не было! Он пытался, но я ему врезала.

      – Вот урод! Ладно, плюнь. Впереди лето, все забудут. И вообще, кому какое дело, кто с кем что делал. Правильно? Да не переживай ты. Просто забудь.

      Но у Инны это не получалось. Она чувствовала себя опозоренной и грязной. И совершенно не знала, что с этим делать. Первым ее порывом было найти Вадика и еще раз съездить ему по физиономии, но он, как нарочно, ей не попадался, а может, и вправду избегал. Инна пожалела, что нет Виктора – вот он бы так врезал этому придурку, что мало не показалось бы! Но Виктор был далеко.

      Зато дядя Лёва был близко. Конечно, Инна вовсе не собиралась ему о таком рассказывать. Но она так расстроилась, что ни о чем другом не могла просто думать. Вернувшись домой после разговора с подругой, она тут же побежала в душ – стояла страшная жара, необычная для середины июня, и уже потихоньку начинали гореть подмосковные торфяники, постепенно заволакивающие