Нарисуй мне любовь. Евгения Георгиевна Перова

Не знаю…»

      Мамочка! Вадик и Гена

      Прошло девять дней после смерти Владимира Алексеевича, потом сорок, а Инна так и не призналась маме, а та ничего вокруг себя не замечала, живя словно в тумане. Смерть горячо любимого мужа надломила ее душу, а мысль о том, что все эти годы ее любовь была безответной, не давала ей покоя.

      – Ох, не нравится мне что-то наша Евгения, – как-то сказала, тяжко вздохнув, бабушка. – Очень уж она сокрушается, нельзя так – живьем себя в гроб загонять. У нее же дочь есть. Вот бы ты, Иннушка, замуж поскорее вышла и маму бы внуками осчастливила! Глядишь, она бы и ожила.

      Бабушка покачала головой и с шумом втянула ароматный чай. Она добавляла туда листочки мяты – для успокоения сердца. Инна нервно сломала зажатую в пальцах сушку и, решившись, выпалила:

      – Внук скоро будет. Или внучка. Не знаю пока.

      – Как? – изумилась бабушка. – Какой такой внук? Это что ж значит, ты…

      – Да, – ответила Инна, опустив голову. – Так получилось.

      Некоторое время бабушка молчала, переваривая новость, а Инна ломала очередную сушку.

      – Хватит сушки крошить! – сказала, наконец, бабушка. – Чего ж теперь переживать, раньше надо было думать.

      – Бабушка…

      – Вот тебе и бабушка! Ладно, не горюй, девка – рожай, вырастим.

      – Бабушка!

      – Чай своя кровь. Кто хоть отец-то? Почему не женится?

      – Отец…

      И Инна выдала бабушке давно придуманную историю про однокурсника, в которого якобы влюбилась, да так, что обо всем забыла, а потом узнала, что он в то же самое время встречался с ее подругой и собирается жениться на ней, потому что она дочь ректора. Инна плохо умела врать, но тут уж постаралась.

      – Ну и холера с ним, с этим козлом, вздохнула бабушка. – Ничего, справимся и без него.

      – Я не знаю, как маме сказать…

      – А так и скажи. Ну, поругает немного, но зато хоть из печали своей вылезет.

      Когда мама вернулась с работы, Инна не решилась ничего рассказать – уж очень усталый вид был у Евгении Александровны. А ночью вдруг проснулась от маминого тихого и жалобного плача. Она вскочила с дивана, кинулась к матери:

      – Мамочка, ну что ты! Не плачь, родная!

      – Я не знаю… Не знаю, как теперь жить, – бормотала Евгения Александровна, словно в бреду. – Зачем мне теперь жить…

      – Мама, а как же я?!

      – Ты уже взрослая, зачем я тебе…

      – Ты мне очень нужна! Особенно сейчас.

      Инна обняла мать и прошептала ей на ухо:

      – Мамочка, я жду ребенка!

      Евгения Александровна долго смотрела на дочь, потом вздохнула:

      – Ну что ж, значит так тому и быть. Жизнь продолжается. Если будет мальчик, давай назовем Володей, как папу, ладно?

      – Хорошо, мамочка. Так и назовем.

      Прошло несколько недель. Инна медленно шла по коридору своего вуза, куда приехала забрать документы – она переводилась на заочное отделение библиотечного института. С работы она давно уволилась, найдя место в библиотеке своего городка –