Корни ненависти. Эва Гарсиа Саэнс де Уртури

расширения, которое за этим последовало. Люди с синдромом Марфана обычно находятся под тщательным медицинским наблюдением. Пострадавший наверняка знал о своем состоянии. Держу пари, мы обнаружим в крови следы лекарств.

      – Что-нибудь еще, доктор? – спросила Альба.

      – Да, хотя не совсем по теме. Получена ДНК крови, найденной на месте исчезновения сестер Найера.

      – Расскажите, – попросила Эсти.

      – Вся кровь на ковре в спальне принадлежит младшей сестре. Не знаю, поможет ли это вам. Мы взяли образцы ДНК у родителей, а криминалисты привезли грязную одежду обеих сестер. Кровь совпала с ДНК, которую мы нашли на трех вещах младшей девочки. Вот и все, что у меня есть на данный момент.

      У Альбы завибрировал телефон. Глянув на сообщение, она нахмурилась.

      – Доктор Гевара, пожалуйста, держите нас в курсе. И спасибо за все.

      Альба нажала отбой и с обеспокоенным видом посмотрела на нас с Эсти.

      – Комиссар Медина созывает экстренное совещание. Это не сулит ничего хорошего.

      Мы молча покинули кабинет. Два открытых дела. Столько всего еще предстояло проанализировать и решить…

      Мы вошли в темную комнату, где проектор транслировал на стену фотографии двух сестер. Слегка полноватая Стефания выглядела застенчивой. У Ойаны были необыкновенные волосы до талии. Ее портрет бесконечно повторялся на плакатах, расклеенных по всему городу. Комиссар с серьезным выражением лица махнул рукой, предлагая нам сесть. Сам он остался стоять.

      – Мы две недели бьемся над делом «Холодное сердце» – и все без толку. Теперь еще с покойником разбираться… Можете себе представить, как на меня давят сверху, требуя объяснений по делу Андони Ласаги. Умер ли он естественной смертью, покончил ли с собой, был ли это несчастный случай или убийство? Итак, давайте по порядку: во-первых, что известно на данный момент о пропавших сестрах?

      – Обе несовершеннолетние, – начала Эстибалис. – Стефания и Ойана Найера, семнадцати и двенадцати лет. Старшая – ответственная девочка. Младшая еще совсем ребенок и бунтарка по натуре. Родители молоды, преподают в консерватории имени Хесуса Гуриди по классу фагота и виолончели. Семья со средним достатком, своя квартира на улице Пинторерия. По словам отца, дочери хорошо ладили. Однако мать в его отсутствие сообщила, что сестры часто ссорились; она объясняет это различиями в возрасте и характерах. В ночь исчезновения девочек родители отправились ужинать с друзьями и оставили младшую дочь на попечении старшей. Домой вернулись за полночь, в двадцать минут второго. Мы проверили записи с камер видеонаблюдения ближайших магазинов. После ухода родителей и до их возвращения никто не входил в подъезд и не выходил оттуда. Если вы скажете, что такое невозможно, и посоветуете нам просмотреть отснятый материал снова, то мы уже несколько раз это сделали…

      – И прежде чем вы зададите следующий вопрос, – вмешался я, – замечу, что улица не слишком оживленная. Девочки пропали в конце августа, в будний день. В городе в это время почти никого, большинство