Третья планета от солнца. Валерий Аркадьевич Кормилицын

о вере Христовой, и читал ей книги, переводя с греческого на русский. Помимо славянской грамоты – кириллицы, Тихон разумел греческую грамоту и ненужную на Руси латынь.

      Монах и книжник, сидя на скамье у небольшого стола с тусклой свечой, книгой и какой-то склянкой, высунув от усердия кончик языка, чем напомнил младшего внука Владимира, сосредоточенно острил разложенные перед собой гусиные перья небольшим метательным ножом.

      Увидев вошедшую княгиню, резво вскочил, чуть не перевернув лавку, и поклонился.

      – Здрав будь, Тихон, – улыбнулась ему Ольга, усаживаясь напротив. – Стул, что ли бы, принёс, а то сидеть не на чем. Ну да я сама распоряжусь. Это что у тебя на столе, вино? – с улыбкой указала на стеклянную ёмкость с чернилами, кои, как она знала, монах готовит сам, перемешивая черничный сок с льняным маслом, и добавляя для цвета, сажу из печи.

      – Нет, матушка княгиня, хотя и вино, иногда, пити не возбраняется.

      – Что читаешь? Похождения Одиссея, поди, вместо богоугодных книг? – она любила подшутить над молодым монахом, хотя в душе уважала его за ум, и за то, что славянин из города Пскова, и звали его в то время – Тихомир. По его рассказам, отец был купцом и христианином. Как-то, взяв малого сына и жену, надумал переехать на жительство в Царьград, но был схвачен печенегами и продан со всей семьёй в рабство своим единоверцам, которые поступили с ним совсем не по-божески – жену перепродали какому-то хазарину из Итиля, а сына отправили служкой в монастырь. Занедужив от таких невзгод и мытарств, бывший купец отдал Богу душу, оставив сына сиротой.

      – Нет, матушка, – покраснел монах. – Мысли учёных ромеев о язычестве.

      – И что пишут учёные ромеи?

      – С неизбывной душевной тоской вспоминают то время, когда эллины были язычниками и пасли на склонах зелёных холмов под сенью дерев кудрявеньких беленьких овечек, – с иронией произнёс книгочей. – Язычество в представлении греческих мудрецов, это «розовое вино и дебелые ляжки грудастых нимф среди цветов», – прости матушка, – вскочил, чуть не перевернув склянку с чернилами и склонил повинную голову, – бес за язык потянул.

      – Прощён, – сумев справиться со смехом, постаралась строго произнести княгиня. – Ты прям смутил меня, старуху, дебелыми ляжками порочных нимф, – всё же не удержалась от усмешки, поручив монаху с завтрашнего дня обучать детей, в том числе и маленького Владимира: гиштории княжения предков, письму, счёту и чтению.

      Расставшись с княгиней, не откладывая в долгий ящик, как было велено, мысленно стал готовиться обучать княжичей уму-разуму.

      Начать решил с недалёкого времени княжения Игоря и его дядьки – Олега вещего.

      Князя Олега Тихомир, он же в крещении Тихон, весьма уважал, и не за то, что, отбив пальцы, приколотил щит к вратам Царьграда, для напоминания, что по соседству есть русичи и воевать с ними – лишний почечуй8 наживать… Книжникам отродясь свойственны ирония, зубоскальство и не почитание

8

Почечуй – старинное название геморроя. Упоминание о нём встречается в Библии, как одно из Божьих наказаний за грехи.