Третья планета от солнца. Валерий Аркадьевич Кормилицын

дашь? – облизнулся тот, плотоядно глядя на терем.

      – Попозже как-нибудь, – чуть не пал от смеха князь. – Ежели живым останешься, ибо после тупых, боевые стрелы в тебя метать станут, а щитоносец только учится князя прикрывать.

      – Княже! – бухнулся на колени холоп. – Может, я лучше двор мести буду…

      Святослав захлебнулся от хохота, тут же осудив себя: «Что это я развеселился, как перепивший пива отрок безусый, – нахмурив лоб, принял серьёзный вид. – Такова княжеская доля – и улыбнуться лишний раз нельзя, а то баяны-гусляры вездесущие такого насочиняют, мёда на пиру вдосталь отведав, что киевляне за пентюха считать станут и другого князя захотят».

      А в горнице Тихомира присутствующим было не до смеха – княжата грызли уже не мёд, а гранит науки.

      – Новгородцы, да простит меня Господь, как и положено словенам – бузотёры, и больше любят волюшку и раздор, чем порядок и сильную власть, потому и князей выбирают лишь когда жареный петух в одно место клюнет…

      – В ручку? – поинтересовался Владимир.

      – Да, именно туда, княжата, – улыбнулись наставники.

      – В восемьсот пятьдесят девятом году от рождества Христова новгородцы прогнали варягов, перестав их содержать, и тут же начались междоусобицы, распри и нестроение. Дело дошло до того, что полгорода спалили, буйствуя, и с упоением дубинками друг друга колошматя.

      – Монах, ты повежливее о новгородцах. Я – новгородский волхв, и все эти события по рассказам своих предшественников назубок знаю. И запомни, монах – Русь началась с Ладоги и Новгорода. Затем присоединили Смоленск и Полоцк, захватили Киев. Русью, куда вошло княжество Куявское, правит русская династия Рюриковичей. А прогнали новгородцы местных варягов, что расселились по берегам мутной речушки Варяжки, и слава про них ходила нехорошая, за глаза люди называли их разбойниками. К этим варягам присоединились вятские, древлянские и других племён молодые парни, что пахать-сеять не хотели, а только любили дань собирать. Княжичи, вы пока не особо в наши споры вникайте, а ты, Владимир, перестань в носу ковырять – взрослый уже, – осудил княжича волхв. – Раздрай у новгородцев три года длился, местные племена: кривичи, чудь, словене, начали биться друг с другом, и, в конце концов, когда ещё часть города сожгли, собрали вече в восемьсот шестьдесят втором году и, как водится, стали спорить до мордобития, но вовремя вспомнили, что старый посадник их, Гостомысл, два года назад, перед смертью придя на вече, сказал: «Надо нам князя призвать, чтобы порядок в Новом граде учинил. Есть у дальних варягов-русичей князь по имени Рюрик, нашего славянского корня и языка, надо его призвать, ибо стар я стал и не в силах вас от раздоров сдерживать. Один убыток от этой свары». – Любили новгородцы Гостомысла, – сурово глянул на Ярополка волхв. – В древнем роду его было девять колен. Слышал я о князе Бравлине Новгородском. Был он дедом князя Буревоя, а тот – отцом Гостомысла. У Гостомысла три сына пали в битвах за Новгород, а дочерей он отдал замуж на сторону.