Мой сводный подонок. Дарья Белова

проводит благотворительный бал-маскарад, – лениво говорит Филипп, пока я внимательно изучаю спину своего сводного. «Брат» даже мысленно не могу добавить. Это кажется мне настолько противоестественным, что язык отвалится, если решусь сказать.

      – Это же хорошо? Я про благотворительность.

      Целую минуту мы общаемся нормально. Удивительно. Ни одного подкола, шутки и надменности в голосе.

      – Конечно, когда же еще потрясти своими долларовыми кошельками, как не в благотворительный вечер, – с легким пренебрежением отвечает.

      – В своем городе я помогала приюту для животных. Нечасто, к сожалению, по мере возможностей, и мне от этого грустно.

      Шахов останавливается перед дверью. Та какая-то золотая. Пантовая.

      – В тебе скопилась вся глупость этой планеты? Ты прям тошнотный образец доброты и порядочности, Лиззи.

      Улыбается. Хочется врезать по этой самой улыбке, пусть она и ничего такая. Манящая, я бы сказала.

      – Зато ты средоточие всего мерзкого и эгоистичного, да, Фил?

      – А у мышонка-то есть зубки…

      Опускаю глаза на свою обувь и чувствую, как его настырный взгляд скользит по моим плечам и ключице. Потом он многозначительно хмыкает и открывает передо мной это золотое недоразумение.

      Хотя, может, у меня нет вкуса, раз не смогла заценить это произведение искусства. Оно, уверена, привезено из Италии или Франции и стоит целое состояние.

      А на корм для выброшенной собаки из частного сектора нашего города мы собирали целых два дня. На мой электронный кошелек было переведено в сумме всего две тысячи рублей. Этого едва хватило на осмотр ветеринара и скромный пакет сухого корма.

      – Прошу, – Шахов отодвигает передо мной стул. Его галантность чуть-чуть, но обезоруживает. Пусть он и прикидывается сейчас хорошим, я не могу не улыбнуться.

      – Спасибо. Не думала, что ты решишься.

      – Решусь на что? – Фил сводит брови вместе. И правда, не понимает? Издаю звук что-то вроде хихиканья.

      – Поухаживать за мной! Ты открыл дверь, отодвинул стул. Еще немного и подаришь цветы.

      Говоря про цветы, я представляю какой-нибудь большой букет чего-то экзотического, редкого. Орхидеи, например. Они не в моем вкусе, но было бы приятно получить их в подарок.

      – Это точно мимо меня, Лиззи.

      Филипп сидит напротив и вяло листает меню. Оно и так состоит из трех страниц, а Шахов не заинтересованно скользит по строчкам.

      Я открывать боюсь, но мне любопытно.

      Здесь есть те небезызвестные крутоны?

      Парень сейчас привлекает взгляды доброй половины ресторана. Есть в нем что-то такое притягательное, мужское и властное.

      Наверное, это передается от успешного отца сыну. Даже если нарядить в бренды, которые носит Шахов-младший, одного из моих бывших одноклассников, все равно тот же Колька Шипилов не будет таким притягательным, как Фил. Это настораживает, пугает и чертовски притягивает.

      Я по-прежнему глупый мышонок, и этот подонок раздавит меня своим дорогущим ботинком от «TESTONI». И не спрашивайте, откуда я знаю эту марку мужской обуви.

      – Выбрала? –