Фортуна Элла Хейса. Владимир Колабухин

не мучься.

      И берёт мои руки в свои ладони.

      – Какие у тебя красивые, тонкие пальцы, Демичевский.

      Я весь напрягаюсь, чувствуя нежность её рук.

      – Что ж в них хорошего…

      – Не скажи… Глаза или лицо могут обмануть человека. А вот руки… В них, по-моему, вся его душа… У тебя пальцы музыканта. Но ты ни на чём не играешь!

      – Играю, – возражаю с улыбкой. – На гитаре играю. Да всё никак не могу купить – в магазинах они нарасхват.

      – У тебя очень красивые пальцы, – задумчиво продолжает Елена. И неожиданно приникает к ним губами.

      У меня перехватывает дыхание. Это уже не тот мимолётный поцелуй, которым она наградила меня всего несколько минут назад… Руки мои сами тянутся к этой волнующей, удивительной девушке. И я почти не слышу срывающийся шепот Елены:

      – Подари мне их, подари!..

      Боже мой, как стучит в висках… С трудом отрываюсь от её губ и поднимаюсь, чтобы не видеть умоляющих глаз.

      – Потанцуем, Лена… Давай потанцуем…

      4

      Утром Елена готовит для меня кофе.

      – Спасибо за вчерашний вечер, – говорит она тихо.

      Кусок бутерброда застревает в моём горле. Хорош вечер! При первой возможности, удрал, как мальчишка. А она ещё благодарит!

      Лена словно подслушала мои мысли.

      – Не переживай так, Демичевский. Я сама вела себя глупо… А пальцы свои мне всё-таки срисуй. Срисуй, Демичевский.

      – Будет сделано, – шутливо обещаю я, лишь бы что-то ответить. – Потом можешь поместить рисунок в рамку, раз они так тебе понравились.

      Пью кофе и никак не могу разобраться в себе: стыжусь, что не ответил на вчерашний порыв Лены, или сожалею об этом?

      – Я провожу тебя, – говорит Лена. И я замечаю, что одета она по-дорожному.

      – Куда-то собираешься ехать? – спрашиваю.

      – Да… Ненадолго, – уклончиво отвечает она.

      Мы выходим на улицу. Лена провожает меня до бульвара. Идём и молчим. Молча и расходимся, лишь смущённо улыбнувшись друг другу.

      Честное слово, на работе легче! Там и самое запутанное дело не кажется таким уж неразрешимым. Даже «ЧП» с магазином.

      Расстроенный, сворачиваю к райотделу. Не успеваю подняться в кабинет, как на пороге возникает возбуждённый Наумов.

      – Лебедев звонил. Насчёт пропавшей машины. Нашлась, говорит!

      Лебедев – наш лучший участковый. Его слову я верю, как своему. Если утверждает, что такси нашлось, значит, так и есть.

      – Где? Где эта машина?

      – Дачная, 15.

      – Начальству докладывал?

      – А как же! Дана команда – выезжать. Все уже в сборе.

      В нашем «уазике» и впрямь не повернуться: оперативники, эксперт Губин, кинолог с собакой… «Уазик» срывается с места и мчится по улицам за город, в дачный посёлок.

      – Как нашли? – спрашиваю Наумова. Он сидит рядом с шофёром и сосредоточенно следит за дорогой. Не оборачиваясь, отвечает:

      – К Лебедеву мужичок с утра пришёл, местный плотник