Фортуна Элла Хейса. Владимир Колабухин

Что они рассказывают?

      Громов растерянно поправляет сверкающий золотыми нитями галстук, обидчиво поджимает полноватые губы.

      – Я думал… – пытается оправдаться он, однако Белов снова прерывает.

      – Что они рассказывают? – жёстко повторяет он, желая избавиться от обычного многословия Громова.

      – Да практически – мало интересного, – уже быстро отвечает Громов. – Мы их и так, и этак расспрашивали…

      – Что они говорят? – повышает голос Белов. Обычно спокойный и выдержанный, на этот раз он, чувствуется, еле сдерживается, чтобы не вспылить. – У нас есть фотография Власова? Мы предъявили им её? Когда, в конце концов, вы научитесь докладывать чётко и коротко!

      Я спешу на выручку Громову. Ведь опрашивать свидетелей пришлось мне, а не ему.

      – И фотография есть, и показывали её, – говорю, поднимаясь. – За рулём такси сидела женщина. Разглядеть её не сумели, а вот мужчину, что находился в салоне машины, запомнили: молодой, смуглолицый… Словом, не Власов. Поскольку Бубнов учится в художественном училище, я попросил его написать хотя бы приблизительный портрет этого человека. Бубнов сразу согласился, и вот – вот должен принести нам свою работу.

      Я сажусь, а Белов возвращается к столу, грузно опускается в кресло, задумывается. То, что он повысил сегодня голос, совсем не характерно для него. Да и Громов, несмотря на своё щегольство и многословие, отнюдь не пустозвон, зарекомендовал себя умелым и знающим работником. Но сегодня время не наш союзник, подхлёстывает и Белова.

      Он поднимает голову.

      – У вас всё? – спрашивает Громова.

      – Нет, – торопливо отзывается тот. – Разрешите высказать свои соображения?

      – Ну-ну… – смягчается Белов. – Выкладывайте.

      – Полагаю, что преступники вели многодневное тщательное наблюдение за магазином, – оживляется Громов, и сеточка мелких морщинок на его лице сразу исчезает.

      – Почему вы так думаете?

      – Уж очень чисто сработали, вернее – дерзко. Надо бы выяснить, кто в последнее время крутился у «Бирюзы».

      «Ай да молодец Громов! С языка у меня сорвал».

      – Резонно, – соглашается и Белов. – Вот вы с Наумовым и отработайте эту версию. Может, кто-нибудь из наших «крестников» отличился.

      Да!.. Представляю, каково придётся моим друзьям. Задача эта не из лёгких. Очень даже не из лёгких!

      Однако, как я смотрю, Громова она ничуть не смущает. Он деловито переглядывается с Наумовым, приподнимает, чтобы не помять, стрелки светлых, хорошо отутюженных брюк, садится и быстро пишет что-то в блокноте.

      – Та-ак… – продолжает Белов. – А теперь послушаем товарища Демичевского.

      Он устремляет на меня из-под очков пытливый взгляд и после короткой паузы спрашивает:

      – В чем нужна помощь? Зацепок-то почти нет.

      Опять поднимаюсь, ещё раз оглядываю всех и говорю:

      – Почему – нет? Взять хотя бы пропавшее такси. Оно как