Кричи громче. Елена Тодорова

но «сеструля» упорно повторяет бессмысленные попытки.

      – Спать хочу, – говорю я. – Появится свет, разбудишь.

      Завалившись на одну из коек, отворачиваюсь к стене.

      – Ярик, ты серьезно? Как тут спать? Ярик, блин? Ярик? – учащенно дыша, делает огромные паузы между словами и, врубая долбаный фонарик, светит мне в лицо.

      – У тебя, блядь, есть другие предложения? – грубовато обрываю ее, прикрывая ладонью глаза. – Тоже ложись. Хватит херней страдать. Связи тут нет, и она не появится.

      Закрывая глаза, думаю о том, что утреннюю тренировку я, вероятнее всего, все же пропущу. Сверещук по-любому наяривать начнет. Сначала мне. Потом отцу. Очередное попадалово, бля…

      Вот на хрена, спрашивается, я сюда ломанулся? Еще и Машку с собой поволок…

      Полный пиздец!

      Просыпаюсь, будто из-под воды выныриваю. Жадно вдыхаю. Ожидая, что тьма, если хорошенько проморгаться, рассеется, усиленно сдавливаю и разжимаю веки. Ни хрена. Рядом кто-то тихонько поскуливает. Что за нах еще? Спросонья понять не могу, что происходит, и где я нахожусь? Пытаюсь нашарить на тумбочке мобильник. Натыкаюсь ладонью на стену. Не дома.

      Машка…

      Мозг включается в работу, хаотично подбрасывая в сознание события вчерашнего вечера.

      Машка…

      Крутанувшись, вижу все ту же беспроглядную темноту.

      – Пс-с-с, – не тая волнения, подзываю свою принцесску. – Святоша?

      – Яр… – по звукам понимаю, что она подскочила со своей кровати и приблизилась к моей. – Ты проснулся?

      – Что со светом? – спросонья хриплю.

      – Я… Я не знаю… Он не включается… Уже почти четыре утра.

      Главное, сохранять спокойствие. Нельзя, чтобы Машку ломанула истерика. И так, судя по всему, уже сопли распустила.

      – Ясно, – стараюсь звучать спокойно. – Ложись, поспи. Утром будем разбираться.

      – Шутишь, что ли? Ярик, я не могу уснуть. Мне страшно… – признается, а я глаза прикрываю, не зная, что с ней делать. Она скулит и всхлипывает где-то совсем рядом. Это очень и очень хреново. – Я хочу к папе.

      Ну, кто бы сомневался…

      «Мой папа – самый лучший!»

      – Подбери сопли, Маруся… – произношу на самом деле мягко. – Он не может все время быть рядом.

      Некоторое время молчим. Я прикрываю глаза и почти расслабляюсь. Но она не отходит. А потом… Она, мать вашу, вновь начинает ныть.

      – Яр… Мне очень-очень страшно. Можно я к тебе лягу?

      Глаза резко распахиваю. Капитально охреневаю, когда она, не дожидаясь разрешения, подсовывает мне под бок задницу. Мысленно я, конечно, миллион раз с Титовой в одной кровати оказывался. И, как вы понимаете, не затем, чтобы спать… Но в реальности тесного контакта между нами не случалось.

      – Нет, нельзя.

      Сдавленно сглатываю. Глубоко вдыхая, пытаюсь замедлить легочную вентиляцию.

      Она наверняка обидится… Зато, уж точно, оставит меня, на хрен, в покое.

      – Пожалуйста, Ярик… Я с краешку…

      Чтобы Машка меня когда-то о чем-то упрашивала… Ну, это пиздец, какая дикость! Должно быть, ей взаправду чрезвычайно страшно.

      А