Куншт-камера. Алексей Розенберг

Дура…

      – Вжо? – муха на мгновение перестала почесывать брюшко, расправила крылья и, спикировавши на Олега Сергеевича, причинила тому жирную точку на лоб, после чего вернулась на потолок и продолжила ленивые почесывания. – Вжожу жибжи!

      От такой наглости Олег Сергеевич потерял дар речи, в бешенстве вскочил с дивана, выхватил из-за пазухи тапок и, подпрыгнув, размазал муху по потолку.

      – Я тебе покажу, «вжожу жибжи»!!! – крикнул он, обтирая тапок о штанину и снова укладываясь на диван. – Совсем распоясались, бессмысленные животные…

      Черти

      Бякин выпил стопку водки и сказал:

      – Вы, любезный Антон Григорьевич, натурально черт. Вот, ей богу!

      Букин выпил стопку водки и сказал:

      – Да вы, любезный Прохор Семенович, пожалуй, сам черт. Да еще какой!

      Бякин выпил стопку водки и сказал:

      – Это все ваши домыслы и грязные инсинуации, Антон Григорьевич. Ибо черт – именно вы!

      Букин выпил стопку водки и сказал:

      – А я вот, Прохор Семенович, сейчас этими, как вы говорите, грязными инсинуациями вам прямо по рогам накидаю, ибо чертей – по рогам учить нужно!

      Бякин выпил стопку водки и сказал:

      – Вы свои инсинуации при своих копытах оставьте, Антон Григорьевич. А то не ровен час – запнетесь, и своим свинячим рылом об стол уронитесь!

      Букин выпил стопку водки и сказал:

      – Да вы, Прохор Семенович, никак мне угрозки кидаете?

      Бякин выпил стопку водки и сказал:

      – Ну что вы, Антон Григорьевич! Какие уж тут угрозки? Разве можно угрожать черту? Ну, разве крестом святым, да водицей церковной. А у меня, как видите, ничего такого нету.

      Букин выпил стопку водки и сказал:

      – Экий вы поганец, Прохор Семенович. Вся ваша бесовская душа наружу! Потому и нету креста у вас и водицы, ибо нет ничего страшнее для черта!

      Бякин выпил стопку водки и… ничего не сказал, а лишь почесал лысину промеж рог, сплюнул серой в пепельницу, да и растворился в дыму.

      А Букин выпил стопку водки и… тоже ничего не сказал, а лишь почесал копыта о копыта, сплюнул серой в пепельницу, да и растворился в дыму.

      А чего, спрашивается, сидеть-то? Водка-то кончилась.

      Благочестивая Анна

      – Анна Изольдовна – хотите фокус?

      – Ах, оставьте, Петр Михайлович! Знаю я ваши фокусы – одурачите бедную девушку, а замуж не возьмете!

      – Ну что вы, Анна Изольдовна! Это совершенно безобидный фокус с картами, – Петр Михайлович выудил из кармана колоду и протянул Анне Изольдовне. – Прошу, выберите любую!

      – Ах, Петр Михайлович – грешно трогать карты, а уж тем более играть в них! Они от дьявола!

      – Побойтесь бога, Анна Изольдовна! Во-первых, это всего лишь картонки с картинками, а во-вторых, я и не предлагаю вам играть. Совершенно безобидный фокус и не более!

      – Ах, Петр Михайлович, прошу – не искушайте меня! Я дама благочестивая и глубоко верующая, а вы