Куншт-камера. Алексей Розенберг

снова пролепетал Павел Андреевич и громко сглотнул.

      – А ну колись где Какис, падла! – вдруг заорала дама.

      – Да я его ща рвать буду! – взревел король, – Вращай Изольда!!!

      Тут дама ухватила короля за бороду и так сильно дёрнула, что они перевернулись и король оказался сверху. И первым же делом он сходу приложился кулаком Павлу Андреевичу прямёхонько в глаз. Да так, что Павел Андреевич вылетел в окно и, описавши дугу, на манер бумеранга, влетел обратно. Но не успел он приземлиться на кресло, как снова получил в глаз и опять вылетел в окно. А потом в третий раз. И в четвёртый. И сколько бы он так ещё летал – неизвестно, да посчастливилось ему столкнуться в воздухе с вороной, отчего траектория полёта изменилась, и Павел Андреевич шмякнулся в газон.

      – А если случится что-нибудь непредвиденное – буду пить все подряд в больших количествах! – закончил вслух свои «если» Павел Андреевич и сломя голову бросился проч.

      Гвоздик

      Петр Сергеевич плотно покушал и теперь сидел, развалившись, в кресле и ковырялся в зубах ржавым гвоздиком, весело размышляя о всяких глупостях. И одна такая мыслишка настолько увлекла Петра Сергеевича, что он даже не заметил, как в какой-то момент гвоздик из его руки исчез. То есть он это заметил, когда прикусил себе палец.